Хрущев вспоминал:

«Больше других дали войск Малиновскому. И мы разгромили Квантунскую армию Японии. Правда, после того, как Япония уже была, собственно, разбита, ибо на нее были сброшены американцами две атомные бомбы. Япония металась в предсмертной агонии и искала возможность как-нибудь выйти из войны. Буквально в последний месяц событий и мы включились в войну с нею. Я присутствовал в Москве при разговоре, когда Сталин торопил военачальников как можно скорее начать операции против Японии, иначе она капитулирует перед США и мы не успеем включиться в войну. У Сталина были тогда сомнения, станут ли американцы держать данное ими ранее слово. Думал, что могут и не сдержать».

Малиновский и другие советские генералы и маршалы рассчитывали, что война с Японией продлится не менее двух месяцев. В реальности же боевые действия продолжались всего неделю. После заявления императора о готовности Японии капитулировать организованное сопротивление прекратилось. Продолжали сопротивляться лишь те части и солдаты, до которых не дошел приказ.

Советское командование переоценило силу японской Квантунской армии. И дело было не только в том, что японское правительство вследствие атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки уже через неделю после начала боевых действий в Маньчжурии капитулировало. К моменту советского нападения почти все боеспособные дивизии и современное вооружение были переброшены из Маньчжурии на Тихоокеанский театр боевых действий. К августу 45-го подавляющее большинство дивизий Квантунской армии были этого же года формирования, причем главным образом сформированы, можно сказать, только что, в июле. Японское командование оценивало их боеспособность лишь в 15–20 % от уровня боеспособности обычной полнокровной пехотной дивизии. В новых дивизиях преобладали необученные призывники из студентов и инвалидов. Японским войскам катастрофически не хватало вооружения, боеприпасов, горючего и в их распоряжении в Маньчжурии было не более 50 боеготовых самолетов. Также отсутствовала противотанковая артиллерия, а танки были легкие и устаревшие, но и они из-за отсутствия горючего и подготовленных экипажей так и не смогли вступить в бой.

Предполагаемые советские потери оказались колоссально завышенными. Потери Забайкальского фронта, по официальным советским данным, составили 2228 человек безвозвратных потерь (включая 522 — небоевых) и 6155 человек санитарных потерь, из которых почти половина — 2996 человек — приходится на больных. Даже если учесть, что японцы оценивают советские безвозвратные потери за всю Советско-японскую войну вдвое выше — в 20–25 тыс. человек против 12 031 по официальным российским данным. Но если предположить, что общие потери Забайкальского фронта занижены вдвое, до цифры предполагавшихся потерь как минимум в 120 тыс. человек, остается еще 103 тыс.

В разведсводке № 16 разведотдела штаба Забайкальского фронта на 10 июля 1945 года отмечалось: «По дополнительным данным, в течение марта — мая 1945 года японцы перебросили из Маньчжурии на другие театры четыре пехотных дивизии: 11 пд — на о-в Сикоку (Метрополия), 71 пд — о-в Формоза.

Таким образом, всего за 1944 год и первую половину 1945 г. из Маньчжурии и Кореи на другие театры убыло семнадцать пд (1, 8-12, 14, 19, 23–25, 28, 29, 57, 71, 304).

Установлено, что все дивизии из Маньчжурии в Корею убывали численностью не более 13–15 тыс. человек каждая, оставляя в районах дислокации до 30–50 проц. личного состава, послужившего впоследствии базой для формирования новых дивизий.

По данным, поступившим в июне текущего года в Маньчжурии и Корее вновь выявлено и взято на учет номера девяти пехотных дивизий (121–128 и 160) и двух отдельных смешанных бригад (41 и 42). Всего с учетом ранее выявленных (101, 107, 108, 111, 112, 118, 119 и 120) в Маньчжурии и Корее установлены новые номера семнадцати пехотных дивизий.

Все вновь выявленные в Маньчжурии и Корее новые пехотные дивизии являются дивизиями новой организации (13–15 тыс. чел.)».

На самом деле японские дивизии из Маньчжурии перебрасывались в полном составе и никаких кадров для новых формирований не оставляли. Строго говоря, в том, что разведка Дальневосточного фронта, которому ранее подчинялись войска на Маньчжурской границе, преувеличивала силы японцев, вины Малиновского не было. Его части не имели времени провести полноценную разведку и вынуждены были опираться на данные своих предшественников.

К 9 августа 1945 года Квантунская армия под командованием генерала Ямада Отодзо состояла из двух фронтов (групп армий) и одной отдельной армии смешанного состава, поддерживаемых одной воздушной армией и Сунгарийской речной флотилией. Первый фронт генерала Кита Сейичи, оборонявший Восточную Маньчжурию, состоял из 3-й и 5-й армий, в каждой из которых было по три пехотных дивизии. Кроме того, непосредственно в состав Первого фронта входили четыре пехотные дивизии и одна бригада смешанного состава. Всего в войсках Первого фронта насчитывалось 222 157 человек.

Третий фронт генерала Юшироку Жун защищал Центральную и Западную Маньчжурию от Амура до Ляодунского полуострова. В его состав входила 30-я армия (четыре пехотные дивизии, одна отдельная смешанная бригада, одна танковая бригада) и 44-я армия (три пехотные дивизии, одна отдельная смешанная бригада, одна танковая бригада). Кроме того, непосредственно командованию Третьего фронта подчинялись одна пехотная дивизия и две отдельные бригады смешанного состава. Всего японский Третий фронт насчитывал 180 971 человека.

4-я отдельная армия под командованием генерал-лейтенанта Уемура Микио со штабом в Цицикаре отвечала за оборону северо-центральной и северо-западной Маньчжурии. Она состояла из трех пехотных дивизий и четырех отдельных смешанных бригад и насчитывала 95 464 человека. Кроме того, 125-я пехотная дивизия в Тунгхуа подчинялась непосредственно командованию Квантунской армии.

После начала боевых действий 9 августа императорское Верховное командование подчинило командованию Квантунской армии находившиеся в Корее 34-ю армию и Семнадцатый фронт, включавший в себя одну 58-ю армию. Войска Семнадцатого фронта, состоявшие из семи пехотных дивизий и двух отдельных смешанных бригад, а также 11-го танкового полка 3-й танковой дивизии и располагавшиеся в Южной Корее, принять участие в боевых действиях не успели. 34-я армия, имевшая штаб в Хамхунге (Северная Корея), включала в себя 59-ю и 137-ю пехотные дивизии в Хамхунге и Чонпионге и насчитывала 50 194 человек.

На Курильских островах и Южном Сахалине находились четыре пехотные дивизии, а также 11-й танковый полк 2-й танковой дивизии, подчиненные Пятому фронту.

Хотя японская пехотная дивизия по штату насчитывала 20 тыс. человек, в 1945 году их численность колебалась от 9 до 18 тыс., в большинстве случаев составляя 14–16 тыс. человек. В дивизии по штату должно было быть 36 орудий в составе артиллерийского полка из трех дивизионов. К августу 1945 года большинство боеспособных соединений и практически все современные тяжелые вооружения и боевая техника были переброшены из Маньчжурии и Кореи на Тихоокеанский театр военных действий. Их заменили недавно сформированные дивизии и бригады из необученных призывников и ограниченно годных инвалидов. 63-я и 117-я пехотные дивизии 44-й армии были гарнизонные, т. е. насчитывали только 8 пехотных батальонов вместо девяти и совсем не имели артиллерии. Средняя численность отдельных смешанных бригад не превышала 5300 человек. До января 1945 года существовали только 6 дивизий Квантунской армии — 2 гарнизонные, а также 39-я, 107-я, 108-я и 119-я. Из них лишь одна 108-я наряду с обеими гарнизонными дивизиями располагалась против Забайкальского фронта. Остальные 16 дивизий Квантунской армии были сформированы уже в 1945 году. Всем им катастрофически не хватало вооружения, горючего и боеприпасов. Поэтому они могли поднять в воздух не более 50 самолетов.