— Зачем ты пришел?

— Разве редактор не сказал? Я ищу Милену. Знаю, что она была ранена и что вы вывезли ее сюда.

— Вывез.

— Где она сейчас?

Саврин глянул на часы, стоящие перед ним. Наверное, прикидывал, сколько понадобится времени охране и полиции, чтобы прибыть сюда. Да нет, не наверное, а точно так думал. Я видел это. Как и в прошлый раз. Может быть, мне следовало сделать еще одно усилие и просто высмотреть в его голове точное местонахождение Милены? Но я не знал, как это сделать.

Между тем Саврин скрестил пальцы и положил руки на стол.

— Зачем это тебе?

— Я хочу ее видеть! Я хочу знать, что с ней, в каком она состоянии.

— Что же ты раньше не хотел? Что же ты пропадал три недели неведомо где и только сейчас заявился сюда требовать ответа?!

— Не мог я раньше. Потому и приехал сейчас. Где она?

Мой голос начинал звенеть, что было очень нехорошо.

Но еще более нехорошо было то, что я ощутил внутри шевеление зверя. Хотя нет, это не зверь. Это я сам в личине монстра. Сейчас личина была готова выйти наружу и показать себя во всей красе. Чего допускать никак нельзя. Министр не должен пострадать ни при каких обстоятельствах. Саврин помрачнел. Лицо, и без того суровое, стало темнее тучи. Скулы вздулись, глаза смотрели с неприязнью. Подбородок закаменел. Скрещенные пальцы покраснели.

— Это моя дочь! Моя кровь! И я не позволю, чтобы всякие там портили ей жизнь своим присутствием. Хватит! Она уже хлебнула с тобой. Пусть живет спокойно!

— Хлебнула? — Мой голос вдруг стал спокоен и тих. — Спокойно? Что вы себе навыдумывали о нас? Что я держал ее при себе собачонкой? Или что заставлял жить вместе? С чего вы взяли, что нам было плохо? В конце концов, куда вы лезете? За дочь боитесь? А когда она жила на пороховой бочке, не боялись? Когда она шастала по окраинам Самака, рискуя влететь в переделку, спали спокойно?

Я держал себя в руках, но голос все равно начал уходить на низкие тона. Еще немного, и он взревет инфразвуком, и министр на себе ощутит истинный голос монстра.

— Милена давно взрослый и самостоятельный человек. И не вам решать, как и с кем ей быть. Или вы решили всю жизнь продержать ее возле себя в качестве собачонки?!

Этого он не вынес. Вскочил, яростно дыша и сверля меня бешеным взором. Ударил кулаками по столешнице.

— Да кто ты такой, чтобы говорить обо мне и моей дочери? Проходимец! Негодяй! Дочь мою тебе отдать? Да ни за что в жизни!

— Слушай, папаша! — Я тоже упер кулаки в стол, но опомнился и быстро убрал. Чтобы ненароком не поломать мебель. — У меня нет времени рвать глотку, доказывая тебе прописные истины! Быть мне с Миленой или нет — решать нам с ней. Мне нужно знать, где она. И если ты думаешь, что сумеешь упрятать ее, то глубоко неправ. Я найду ее хоть у черта на куличках! Пусть это и займет больше времени.

— Никогда…

— Точно! — перебил я его. — Ради нее я готов на самом деле свернуть горы! И никто мне в этом не помешает! Ни идиот-отец, ни его долбанутая охрана, ни полиция, которую уже вызвали сюда. Я найду ее, чего бы мне это ни стоило. Не для того я с того света вылез, чтобы потерять Милену! Не для того я столько миров прошел, чтобы встретить ее!

В запале ссоры я несколько утратил контроль и начал говорить вовсе несусветные вещи. Да еще голосом, от которого кровь в жилах стыла и не у таких молодцов.

Последние слова вырывались уже из пасти монстра. Министр побледнел и смотрел на меня расширенными от изумления и страха глазами. Но именно в этот момент он услышал сказанное. И еще больше вылупил глаза.

— Что значит — с того света?

— Значит, что подыхать мне рано! И что, не увидев Милену, я отсюда не уйду. А если сюда кто-то войдет — пусть пеняет на себя! Этот город исчезнет с лица земли, если меня попробуют остановить! Ты, тупой самовлюбленный родитель, до сих пор не понимаешь, что она для меня — всё?!

Саврин побледнел еще больше, хотя куда уж еще, без размаха выбросил вперед правую руку, целя мне в подбородок. Это был удар профессионального боксера. Быстрый, точный, незаметный. Попади он в цель — нокаут гарантирован. Но удар прошел мимо. Я увидел его еще до того, как сигнал от мозга достиг мышц правой руки и плеча. Это считанные доли секунды, но для мутанта такие скорости вполне приемлемы.

Короткий уклон, кулак просвистел у уха и ушел вниз. Министр слегка потерял равновесие, но я не стал бить в от вет, хотя Саврин подставился под идеальный апперкот. Просто подождал, пока он вернет себе устойчивость.

— Адрес! — почти спокойно сказал я. — Адрес. И диагноз врачей.

Саврин, видимо, никогда раньше не промахивался. По этому смотрел на меня удивленным взглядом, не зная, что сказать.

— Не тормози, министр! Где она?

— Ты ее не найдешь!

— Три, от силы четыре дня. И где бы она ни была, я ее отыщу. Гарантия. Слово офицера!

Эту фразу я произнес один раз жизни. В Ругии. Лично сенатору Авьялину. Никогда до и после повода для такого заявления не было. Да и сейчас вроде нет. Но язык сам выдал такое. И обратно их не вернуть…

Саврин, окончательно переставший понимать происходящее, тупо уставился на меня, и вдруг… стих. Разогнул корпус, развернул плечи. И вполне нормальным голосом спросил:

— Ты… офицер?

Сказав «А», надо говорить «Б». Либо вовсе молчать. А терять мне было нечего. Никто в этом мире не мог сделать мне ничего плохого.

«Да и во всей вселенной! — вдруг вылез наружу монстр. — Никто и никогда…»

— Командир отдельной бригады оперативного назначения полковник Томилин! — отчеканил я, инстинктивно принимая стойку «смирно». Вот черт, и в меня забили это!..

— К-какой бригады? — Саврин вообще перестал понимать происходящее и от того бросил свой менторский тон. Даже злость сошла на нет.

— Отдельной.

— Я о ней ничего не слышал. Какой страны?

— Государство Ругия. Ты не знаешь, где это! — перебил я открывшего было рот министра. — И это сейчас не важно. Мне нужен адрес. Я увижу Милену, и мы вместе решим, как быть дальше. Только мы!

В этот момент входная дверь с силой распахнулась, врезав по стене, и в кабинет залетели три человека. Двое полицейских и второй телохранитель Саврина — Дима. У всех в руках пистолеты, лица красные, глаза круглые, дышат через раз. Принесла нелегкая…

Я даже не стал поворачиваться, увидел их отражение в приоткрытом окне. Изображение было не очень четким, но глаза монстра без труда различили даже капли пота на висках Димы.

— Шеф! — вскричал Дима, переводя отчаянный взгляд с министра на меня. — Вы в порядке?

А министр смотрел на меня. Глаза застыли, на лице неописуемая смесь выражений — от изумления до отчаяния. Теперь он вообще ничего не понимал. Но зато перестал видеть во мне врага. Что уж его убедило, не знаю.