— У многих базы находятся в портах английских колоний на побережье Северной Америки, — вставил Медико. — Англичане там строятся, и потому эти пираты грабят беспощаднее других. Там все легче сбыть.

— Все пираты одинаковы! Все они вне закона. Со всеми следует кончать, — добавил бывший англичанин Хорхе.

— Да. Только теперь пираты воздерживаются совершать набеги на города, действуют в море. Их не сравнить с Морганом, Олонэ и Дю Кассом в прошлом. Этот, будучи тогда врагом Испании, как вы знаете, брал Картахену. — Де ла Крус предложил жестом обслуживающему матросу откупорить бутылки и разлить вино по бокалам.

Это вызвало общее оживление.

— Я знаю, что Дю Касс совсем недавно снова был в Картахене. Теперь, однако, он со своими грозными кораблями охранял караван торговых испанских судов от налета корсаров и пиратов Англии, — сообщил шкипер.

— Нынешние пираты, однако, не только грабят, но и активно занимаются контрабандой, подрывают экономику Испании. Одни рубщики драгоценных лесов в Юкатане чего стоят, — заметил нотариус Антонио.

— Пираты — разнузданные, отвратительные морские разбойники. Творят под своим черным флагом с черепом и костями беззакония и жестокости. И я прошу каждого из вас во время рукопашного боя с ними сдерживать меня. Прошу напоминать, что их следует брать в плен, а затем судить и только тогда лишать жизни, — это заявил старший абордажной команды Санчес.

Педро многозначительно поглядел на Хорхе, который поначалу был против решения де ла Круса взять Санчеса на корабль.

— Сейчас я думаю, что никто из вас не станет возражать. Поначалу мы сходим к берегам Юкатана. Затем через Багамы к Ямайке. Будем контролировать выход английских кораблей с Ямайки, потому нам в большей степени придется ходить неподалеку от Пуэрто-Рико и Санто-Доминго. Прежде проверим, что творится у берегов Юкатана, и надеюсь, что каждый из вас будет относиться к своим обязанностям с предельным старанием. За это предлагаю выпить!

Фрегат своими мореходными качествами не переставал радовать де ла Круса. Приближалась вторая ночь плавания. Капитан, перед тем как отправиться спать, вышел на палубу, чтобы выгулять Успеха, и тут же услышал, что на баке кто-то громко пел чудным голосом. То Аугустин услаждал слух свободных от вахты матросов. Педро подошел к ним.

— Ты поешь, как Орфей, — очень по-дружески сказал капитан шкиперу.

— А кто это?

— Фракийский певец, сын музы Каллиопы. Своим пением он очаровывал богов и людей, умел укрощать не только диких зверей, но и приводить в движение деревья и скалы.

— А корабль без ветра? — с хитрецой спросил Аугустин.

— Поплаваем вместе, поглядим! Желаю всем спокойной ночи, — и отошел.

На следующее утро погода внезапно начала портиться. Несмотря на октябрь, невыносимая духота уже с восходом солнца давала себя чувствовать. Все на фрегате понимали, что приближался первый в том году циклон. И шторм налетел внезапно. Сильный порыв ветра и в считанные минуты затянувшие небо грозовые тучи, однако, не застали врасплох находившегося на мостике старшего помощника. Он успел убрать все паруса, оставив только марсели и фор-стеньстакселя.

Между тем фрегату следовало поспешить к ближайшему острову и войти в устье реки, хорошо знакомой Доброй Душе. Там судно, надежно защищенное высоким лесом от свирепых порывов ураганного ветра и почти напрочь лишенное разбушевавшихся волн моря, смогло бы стать на якоря. Об этом еще утром старший боцман говорил де ла Крусу, и потому, как только на судно налетел первый сильный порыв ветра, капитан уже был на мостике.

«Андрес II» приводился в крутой бейдевинд, когда прозвучала команда капитана, который, ориентируясь на советы Доброй Души, стоявшего рядом с рулевым, перевел судно на курс бакштаг правого галса и ввел фрегат в устье реки. И сразу качка уменьшилась.

Судно замедлило ход, так как двигалось против течения. Выбрав место поближе к берегу, поросшему густым лесом, капитан отдал команду:

— Убрать топселя, грота-стаксель и грота-стень-стаксель!

Фрегат продвинулся вперед еще с полмили, матросы выполнили команду: «Лево на борт! Кливера долой!», и вслед прозвучала долгожданная всеми команда:

— Отдать левый якорь!

Видимо, якорь сразу же сел в грунт, и канат травили как можно быстрее. Под действием течения фрегат заметно терял инерцию. Убрали нижнюю марсель и сразу отдали правый якорь. И он крепко уцепился за дно. «Андрес II» несколько попятился, начал забирать задний ход, но якорный канат натянулся, с него градом посыпались брызги, и судно стало. Боцман прикрикнул, и сразу человек двадцать ухватились за канат левого якоря и ретиво принялось его выбирать. Де ла Крус чувствовал неизбежное приближение сильного дождя и потому торопил матросов. Следовало, чтобы не намочить паруса, как можно быстрее убрать их «по-якорному». Эта работа проводилась авралом, всем экипажем. Паруса следовало закатать таким образом, чтобы попадание, влаги внутрь убранных парусов было минимальным.

Ветер заметно усилился, и на палубу обрушился сплошной поток крутого тропического ливня. Струи его под воздействием вихрей плясали, но «Андресу II» и его славному экипажу этот первый шторм в сезоне и потому, как правило, злой уже не представлялся страшным.

Фрегат был на подходе к порту Кампече. Неподалеку от него в море впадало несколько рек. По информации, полученной в Гаване, именно по их берегам англичане и голландцы разбили скрытые в лесах лагеря рубщиков ценных пород деревьев. Большинство рубщиков были негры-рабы. Регулярно к тайным становищам подходили небольшие военные и торговые корабли, которые вывозили дорогую древесину в Англию и Голландию.

Де ла Крус и Хорхе стояли на капитанском мостике и попеременно осматривали горизонт в подзорную трубу. Рулевому помогал старший боцман.

— Мой нежный друг Тетю, когда мы плавали вместе, как только вспоминал пирата Генри Моргана, мы непременно — то было волшебством — встречали пиратские корабли. — Лицо капитана подернула грусть, тут же сменившаяся улыбкой. — И мы их побеждали! Веселое было тогда время, хотя я с болью в сердце искал свою Каталину.

— Да, Генри Морган? Все такие люди кончают плохо. — Было видно, что бывшему англичанину не очень нравился начавшийся разговор. — Исчадие ада, изверг! Сделали адмиралом, затем и губернатором Ямайки. Стал крупным плантатором. Беспокоился только о себе и своих доходах. Бывших братьев по ремеслу и оружию принялся называть не иначе как «канальями», «падалью», «смрадом», «опасным зловонием». В Лондон с гордостью сообщал, что сам лишал жизни или передавал в руки испанских властей для повешения некогда служивших ему пиратов — и английских в том числе.

— Вот плохо и кончил, — сказал де ла Крус.

— Да! Ему было пятьдесят три. Интриговал и потому остался в полном одиночестве. Умер на Ямайке от алкоголизма. Подумать только, и я был среди пиратов. Слава богу, стал жить честным трудом.

— Не только! Ведете борьбу против них, но открыто, на равных. Морган совершал святотатство, был страшным человеком! Потому море и поглотило его могилу. — Добрая Душа расправил свою мощную грудь.