Прикончив половину бутылки, де Мариньи почувствовал, что голова у него начинает кружиться сама по себе, а вовсе не из-за кружения по орбите часов времен. (Невероятно, но он начал ощущать их движение!) В какой-то момент де Мариньи не удержался и расхохотался в голос. Однако туман, окутывавший его сознание, сгущался слишком медленно. Он сделал еще один глоток согревающей и кружащей голову жидкости, и еще один… Отняв горлышко бутылки от губ, он пошатнулся.

Интересно… он ведь точно знал, что по-настоящему закачаться внутри корпуса часов времен невозможно. Это Титус Кроу умел использовать часы времен и в качестве портала для перехода во все пространства и времена, и как обычное средство передвижения, а де Мариньи этого пока делать не умел. На самом деле, его единственная попытка, хотя и невольная, в этом смысле, едва не закончилась полной катастрофой. Поэтому де Мариньи догадался — с трудом, но догадался, что «пошатнулся» он не физически, а умственно. Короче говоря, он понял, что порядком напился.

К этому моменту в бутылке осталось всего на дюйм бренди — или около того. Де Мариньи с любопытством посмотрел на бутылку, покачал ее… и зевнул. Свой сольный запой он начал всего двадцать минут назад. И теперь он криво усмехнулся и начал напевать, в промежутках между строчками делая по глотку бренди:

Минута текла за минутой. Де Мариньи то и дело сбивался и начинал петь снова. Наконец бутылка выскользнула из его пальцев, но он этого не заметил.

Если бы кто-то в этот момент наблюдал за корпусом часов времен, ему бы показалось, что на миг звездное небо зарябило, а диск Земли дрогнул на безошибочной орбите около могучей горелки Солнца. Этому наблюдателю показалось бы, что он видит все это как бы через пелену жаркого марева, но в следующий миг все стало бы в точности так, как было раньше.

Но нет, не так.

Ослепительно-белый песок хрустел под босыми ступнями Титуса Кроу. Он стоял под величественным белым сводом — небом, в котором отражалась белизна пустыни. А пол в огромной пещере явно представлял собой пустыню. Мили обесцвеченного песка тянулись во все стороны, насколько хватало глаз, барханами и холмами. Эту монотонность нарушала только черная точка, движущаяся впереди.

Сновидец никак не мог понять, откуда берется слепящий свет, озаряющий каждый уголок этого места, которому, по идее, полагалось быть одной из самых черных ям в подземном мире — но в любом случае, гораздо больше Титуса волновало другое. В частности, возбужденное движение далекой черной точки.

Он подобрал ятаган, упавший с пояса, исчезнувшего вместе с плащом, и повернулся в ту сторону, где что-то странно мелькало и трепыхалось. Рывки и мельтешение становились все заметнее с каждым мигом. Вскоре пятнышко, словно амеба, разделилось надвое, а всего через несколько секунд две половинки (одна вверху, а одна внизу) приняли более отчетливые очертания. От нижнего пятнышка вверх начали подниматься белые облачка песка. Теперь было видно, что существ, на самом деле, не два, а три. Одно из них летело, второе сидело верхом на летуне, а третье бежало по песку.

У Титуса Кроу волосы встали дыбом. Сначала он подумал, что движущаяся точка — это гигантский упырь, унесший в лапах его возлюбленную Тианию, но теперь он увидел, как сильно ошибался. На самом деле, теперь было видно, что существ не два, а три. Одно из них летело, второе сидело верхом на летуне, а третье бежало по песку… и все три выглядели как порождения ночных кошмаров.

Странные создания приближались. Больше всех из них поразил Титуса трехногий Бегун. Он выглядел совершенно фантастически. Хотя две его боковые ноги были тонкие и сгибались на манер чудовищных паучьих лап, они тем не менее были крепкими и мускулистыми и работали словно пружины или поршни. Внутренняя, центральная нога была втрое толще двух боковых, вместе взятых. Она была прямая и жутко походила на тяжеленный молот. Бегун был похож на громадного кошмарного спринтера. Его передняя нога поднималась и опускалась, и снова поднималась и продвигалась вперед при помощи пружинящей силы боковых конечностей. Ступня (если это можно было назвать ступней) на конце средней ноги выглядела чудовищно: жутко распластанная, с неровными краями, вдесятеро шире нормальной человеческой ступни, похожая на грубо сработанную дубину. О, эта великанская нога могла сокрушить мышцы и кости и превратить их в желе, как рухнувшая северная сосна!

Титус Кроу был высок ростом, но Бегун был не менее чем вполовину выше него. Верхние лапы у него короткие, обрубленные (на взгляд Титуса, совершенно бесполезные выросты), а шея длинная и тонкая. Но голова на этой шее!.. Сновидец содрогнулся. Такие чудища виделись ему в страшных снах в детстве: красные выпученные глаза, острые зубы с капающей с них слюной в оскаленной пасти…

Три твари успели значительно сократить расстояние до Титуса Кроу и немного сбавили скорость. При этом они жадно вытягивали шею — явно оценивали, на что он способен, прежде чем дружно напасть на него. Бегун издал отвратительный вопль — будто наждаком по стеклу провели или гигантским куском мела по грифельной доске — и ушел в сторону от Летуна и его Наездника. Титусу не пришлось поворачивать голову, чтобы проследить за движениями Бегуна: сотрясение песка под ногами чудища позволяли Кроу держать его в мысленном поле зрения. Внимание он сосредоточил на двух других монстрах.

Летун представлял собой чудовищного тонкого крылатого червя — похоже, без глаз. Длинное тело и широко раскрытый клюв. Между тем Титус понимал, что эта тварь прекрасно его чувствует и знает о нем точно так же, как он о ней. Наездник, устроившийся позади кожистых крыльев червя, был еще страшнее. Голова, похожая на череп, со светящимися зелеными глазами, сидела на тощем теле, покрытом чешуей и пятнами отвратительных цветов. Руки немыслимой длины висели по обе стороны от туловища, словно свернутые в кольца канаты.

Изучая взглядом этих жутких чудищ, Титус Кроу крепче сжимал рукоятку ятагана. Он видел, как медленно и осторожно они теперь подбираются к нему. Он бы предпочел, чтобы они, как раньше, мчались во весь опор. Тогда бы он положился на свои суперреакции, встроенные в его полусинтетическое тело роботом T3RE, но, судя по всему, монстры поняли, насколько он быстр и силен, и теперь решили действовать с опаской. На самом деле фантастическая сила к Титусу вернулась, а теперь, когда он готовился к сражению, она удвоилась. Похоже, только таким путем он мог продолжить преследование гигантского упыря, похитителя Тиании. Сначала ему предстояло сразиться с тремя тварями в белой пещере.

Летун и его Наездник находились еще шагах в двадцати от сновидца, когда Титусу пришлось изведать вкус битвы. Первым крови возжаждал всадник. Он застал Титуса врасплох. Его рука-щупальце с бешеной скоростью раскрутилась и метнулась в сновидцу, словно язык хамелеона. Острый, как бритва, коготь, порезал щеку Титуса. Коготь едва не задел глаз, и Титус яростно вскрикнул от неожиданной боли. А Наездник проворно отдернул щупальце, когда Титус даже не успел закрыться ятаганом.