— Неудивительно, что Рим бурлит, хотя я не слышу ни одного голоса против Суллы, — сказал новый консул Аппий Клавдий Пульхр своему коллеге, младшему консулу Публию Сервилию Ватии.

— Одна из причин этого, — ответил Ватия, — заключается в здравом смысле большинства его законов. Удивительный человек!

Аппий Клавдий кивнул без особого энтузиазма, но Ватия правильно понял его апатию. Его коллега был нездоров и болел с тех пор, как вернулся после осады Нолы, которой периодически руководил в течение последних десяти лет. Кроме того, он был вдовец с шестью детьми на руках, с которыми ему трудно было справляться. Они не слушались. Внушала беспокойство их склонность участвовать в жестоких драках, привлекающих всеобщее внимание.

Жалея коллегу, Ватия похлопал его по спине:

— Успокойся, Аппий Клавдий, смотри на свое будущее веселее! Да, тебе пришлось тяжело, ты долго отсутствовал, но ведь ты наконец вернулся!

— Я не возвращался, пока не восстановил состояние своей семьи, — угрюмо отозвался Аппий Клавдий. — Этот подлый, гнусный Филипп отобрал все, что у меня было, и отдал Цинне и Карбону. А Сулла не вернул.

— Тебе нужно было напомнить ему, — здраво рассудил Ватия. — Знаешь, он очень занят. А почему ты не скупил все во время проскрипций?

— Если ты помнишь, я находился в Ноле.

— В будущем году тебя пошлют управлять провинцией, и это все поправит.

— Если позволит мое здоровье.

— О, Аппий Клавдий, перестань! Ты выздоровеешь!

— Я не могу быть в этом уверен. При моей-то удаче меня отправят в Дальнюю Испанию заменить Пия.

— Нет, обещаю тебе, — успокоил его Ватия. — Если ты не попросишь Луция Корнелия сам, то попрошу я! Пусть тебя назначат в Македонию. Там всегда можно набить мешки золотом и заключить много важных местных контрактов. Не говоря уже о продаже прав гражданства богатым грекам.

— Я и не знал, что они там есть.

— Богатые люди есть везде, даже в беднейших странах. В природе некоторых людей делать деньги. Даже грекам, со всем их политическим идеализмом, не удалось изжить из себя богатого человека. Он все равно вынырнет, даже в Республике Платона, уверяю тебя!

— Как Красс, ты имеешь в виду?

— Отличный пример! Любой другой канул бы в безвестность, но только не наш Красс!

Они находились в курии Гостилия, где проводилось новогоднее инаугурационное собрание, потому что не было больше храма Юпитера Величайшего, а состав Сената значительно вырос и такие храмы, как Юпитера Статора и Кастора, не могли вместить такое количество людей. К тому же за собранием должен был последовать пир.

— Тихо! — прошептал Аппий Клавдий. — Сулла будет говорить.

— Итак, почтенные отцы, — бодро начал диктатор, — в основном все необходимое сделано. Я давал клятву снова поставить Рим на ноги и дать ему законы, которые отвечали бы требованиям mos maiorum. Я выполнил обещание. Я останусь диктатором до квинктилия нынешнего года, когда сам проведу выборы магистратов на следующий год. Это вы уже знаете. Некоторые из вас отказываются верить, что человек, наделенный такой властью, проявит глупость и добровольно уйдет с поста. Поэтому я повторяю: я сниму с себя диктаторские полномочия после выборов в квинктилии. Это значит, что магистраты будущего года станут последними, кого я назначу лично. Впоследствии все выборы будут свободными, и любое количество претендентов сможет выставлять кандидатуры. Имеются те, кто постоянно недоволен тем, что диктатор выбирает своих магистратов лично, что количество кандидатов равно количеству должностей. Но — как я всегда говорил! — диктатор работает только с теми, кто готов поддержать его во всем. Нельзя надеяться на то, что электорат найдет лучших, что электорат остановит свое внимание на тех, кому должность действительно подходит по рангу и опыту. Поэтому в качестве диктатора я всегда был уверен, что со мной плечом к плечу трудятся люди, с которыми я на самом деле хочу работать и которым их должность подходит во всех отношениях, в том числе и в этических. С такими, как мой дорогой отсутствующий великий понтифик Квинт Цецилий Метелл Пий. Он продолжает оставаться достойным моего покровительства, ибо он уже на пути в Дальнюю Испанию, чтобы сразиться с этим изгоем-преступником Квинтом Серторием.

— Он немного разбрасывается, — определил Катул.

— Потому что ему нечего сказать, — пояснил Гортензий.

— Кроме того, что он уйдет в квинктилии.

— И я действительно начинаю этому верить.

К сожалению, первый день нового года, начавшийся так благоприятно, закончился плохими новостями из Александрии, доставленными с большим опозданием.

В начале прошлого года наконец-то настало время для Птолемея Александра-младшего. Это был второй год правления Суллы. Сообщение пришло из Александрии. Царь Птолемей Сотер умер, и его дочь, царица Береника, теперь правит одна. Хотя по египетским законам трон переходил к ней, она не могла занимать его без царя. Посольство из Александрии робко спросило, не может ли Сулла дать Египту нового царя в лице Птолемея Александра-младшего?

— А что будет, если я откажу? — полюбопытствовал Сулла.

— Тогда царь Митридат и царь Тигран завоюют Египет, — ответил глава делегации. — Трон должен занимать кто-нибудь из династии Птолемеев. Если Птолемей Александр не сделается царем, тогда мы вынуждены будем послать к Митридату и Тиграну за старшим из двух незаконнорожденных царевичей, Птолемеем Филадельфом, которого прозвали Авлетом (Флейтистом) из-за его писклявого голоса.

— Я правильно понял: ублюдок может не просто присвоить себе титул царя, но и стать законным правителем? — уточнил Сулла.

— Если бы он был сыном простой женщины — конечно, нет. Но Авлет и его младший брат — сыновья Птолемея Сотера и принцессы Арсинои, царской наложницы, которая была старшей законной дочерью царя Набатеи. Уже давно существует обычай у всех малых династий Аравии и Палестины присылать своих старших дочерей фараону Египта в качестве наложниц, ибо это более достойная и уважаемая судьба, нежели брак с представителями других малых династий. К тому же это безопаснее для их отцов, которые все нуждаются в сотрудничестве с Египтом, чтобы сохранить торговые пути до Аравийского полуострова и через пустыни.

— Значит, Александрия и Египет примут одного из незаконнорожденных Птолемеев, потому что его мать была царской крови?

— В том случае, если мы не сможем получить Птолемея Александра, это неизбежно, Луций Корнелий.

— А эти царевичи — марионетки Митридата и Тиграна, — задумчиво промолвил Сулла.

— Поскольку их жены — дочери Митридата, это тоже неизбежно. Тигран теперь слишком близок к египетской границе. Мы не можем настаивать на том, чтобы царевичи развелись с женами. От имени Митридата Тигран вторгнется к нам. И Египет падет. Мы недостаточно сильны в военном отношении, чтобы выиграть войну такого масштаба. Кроме того, в жилах их жен течет достаточно крови Птолемеев, чтобы сидеть на троне. В случае, — вкрадчиво добавил глава делегации, — если дочь Птолемея Сотера и его наложницы, дочери царя Идумеи, умрет в раннем возрасте и Авлет не получит жену с половиной крови Птолемеев.