Через десяток прыжков и Арс внес свою лепту, усвоив основные приемы. Так мы и сигали с одной горы на другую, пробираясь на северо-восток.

Мне стало интересно, как Легкая Рука намеревался тащить нас за тысячи километров? А что, если бы мы оказались неспособными перемещаться таким способом? Я тут же спросила его об этом на очередном привале (надо же иногда дух перевести).

— Люди, снявшие проклятие Серого Демона, да не научились бы? — изумился он. — У меня и сомнений не возникло.

И мы снова прыгнули на вершину очередной горы, а потом еще, и еще, и еще...

Последний переход был не на гору, а в небольшой каньон, да нет, просто в широкую щель между скал. На вершину прыгать нельзя, ее освещало солнце, яркое, сине-белое, жгучее и беспощадное, мы прибыли на границу света. Там нас ожидали еще два иклийца.

— Группа поддержки, привет! — Арс весело помахал им рукой.

— Здравствуйте, сударь, сударыня. — Они вежливо кивнули нам.

— Куда дальше? — спросила я, осматривая щель в скале.

— Здесь пешком, нам туда. — Легкая Рука указал на восток, куда тянулся каньон.

— Тогда пошли.

Через сотню метров щель свернула влево и кончилась, точнее, тропинка ушла в гору, и мы туда. Проход все время сужался, сужался, пока не стал совсем узким. Пришлось ползти, долго. Но вот засветился выход, и мы по очереди вывалились наружу.

Перед нами расстилалась пустыня, белая как снег, освещенная луной, а вдалеке — солнцем, мы видели его яростное сияние. С высоты пустыня хорошо просматривалась, где-то далеко-далеко виднелось какое-то строение, что это было — не разобрать.

— Здание видите? — Легкая Рука указал на это строение, освещенное слепящим солнцем.

— Да, — подтвердил Арс, — видим.

— Это там, мы ходили до самой границы света, по нашим прикидкам до здания еще километра три-четыре.

— Ага, — закивала я, — по самому солнцепеку, как бы не поджариться.

— До границы мы вас доведем, а дальше сами. — Легкая Рука беспомощно развел руками. — Нам туда хода нет.

— Конечно, — в моем голосе, помимо воли, прозвучал сарказм, — за нас никто работу не сделает.

— Это хорошо, даже здорово, что на нас тефлон, — пошутил Арс, — легче зажаренные тушки будет вынимать, не пригорят к материалу.

— Мы бы с вами пошли, но дальше двух километров по освещенной части нам не пробраться, — товарищ Легкой Руки нас неправильно понял и принялся оправдываться, — сгорим, как свечки.

— Ничего, мы сами как-нибудь, — успокоила я его и скомандовала: — Вперед!

Я первой начала спускаться, было жарко. Пока мы стояли у дырки в горе, оттуда дул ветер, охлаждая, но стоило отойти — и все, хоть яйца пеки.

Через тридцать минут мы добрались до подножия горы, уже в пустыне. Я зачерпнула горсть раскаленного песка.

— Белый графит! — удивилась я. — Надо же, сколько его здесь.

— Это не единственная такая пустыня, — сообщил Легкая Рука и похвастался: — Кстати, я здесь нашел боразоновый кристалл для своего ножа.

— Прекрасно! — Я отбросила песок в сторону, вытерла руку от остатков белого графита и направилась к границе света, скомандовав: — За мной.

— А сразу прыгнуть туда нельзя? — спросил Арс Легкую Руку.

— Нет, — мотнул тот головой, а я хмыкнула — все же неопытный маг у меня муж, хотя и очень талантливый, — солнечная активность очень велика, возникают помехи при наведении на цель скачкового заклинания, в результате можно попасть...

— ...черт знает куда, — вклинилась я в пояснения, — точнее, вообще никуда. Дело даже не в помехах, а в свойстве местного светила, оно искажает перспективу, к нему надо еще привыкнуть, а на это нужно время. Так что пешком и только пешком.

И мы пылили нитридом бора, пробираясь к границе света. Вечерело, луна медленно опускалась за горы, а перед нами становилось все светлее. Вскоре смотреть вперед стало совсем невозможно. Белый графит отражал солнечный свет, слепил, поднимавшаяся от наших ног пыль лезла во все щели, забивала нос, рот, глаза и уши. Жарко, я давно взмокла, пот градом тек с меня. Иклийцы терпеливо шли, сверкая красной кожей, им тоже было несладко, но парни терпели, упорно продвигались вперед, рядом, не отставая. Наконец я остановила группу.

— Привал, — скомандовала я, — здесь распрощаемся, дальше мы идем вдвоем.

Я расстегнула сумку и вытащила из нее пару солнцезащитных очков, одни протянула Арсу, смотреть в них гораздо удобнее, не так сильно слепило. До строения оставалось километров ять, может, чуть больше.

— Так. — Я надела раскаленные очки, дужки обжигали щеки и уши. — Вы возвращаетесь в горы, ждете нас три дня, если мы не придем или не подадим какой-либо сигнал, считайте нас героями, павшими в неравном бою. Наши тела искать самостоятельно не нужно.

— Но... — попытался возразить Легкая Рука, только я его перебила:

— Свяжетесь с моей матерью, вот ее номер, — я протянула клочок бумаги, — и сообщите о нашем исчезновении, она знает, что делать.

Крепко пожав друг дружке руки, мы пошли в разные стороны. Иклийцы к горам, а я и Арс — в пустыню. Ослепительное сияние приближалось с каждым шагом. Духота, раскаленный воздух жег горло и легкие, мысли плавились. Мы шли и как-то незаметно оказались в освещенной части, сейчас еще и сверху палило так, что хоть стой, хоть падай.

— Может, бегом? — предложил Арс, с трудом выдавливая себя слова.

И тут меня словно озарило! Да что ж это я раньше догадаться могла? Отупела от перегрева?

— Давай полетим! — выкрикнула я, о чем тут же пожалела, хлебнув излишне горячего воздуха.

— Полетим? Но ты же не собираешься...

— Собираюсь! — Я торопливо сбрасывала одежду, спеша принять жароустойчивый образ. — Держи мою одежду, а я понесу тебя.

Став серебряным драконом, я сразу испытала облегчение, жара уже не так донимала, была приемлема. Я подхватила Арса передними лапами и, прикрывая его от нестерпимых лучей своим телом, взлетела.

И мы понеслись. Чем дальше на свет, тем сильнее чувствовалась радиация, солнце поливало планету, стремясь уничтожить все живое, нас в том числе, даже дракону приходилось несладко. Здание приближалось, я стремилась к нему на максимально возможной скорости, и усилия были вознаграждены.

На полном ходу мы влетели под спасительную крышу металлического сооружения, даже не поняв, как оказались внутри, в благословенной тени.

— Добрались! — Я опустилась на пол, усыпанный белым графитом, перевела дыхание и осторожно поставила на землю мужа.

— Мне эта хрень не нравится. — Арс осмотрел сооружение.

Изнутри оно казалось огромным, особенно после солнечного ослепления, дальние углы тонули во мраке, а жара стояла, как в сауне.