— Он получил по заслугам, да.

— Я нашел эту фотографию. Тони повезло, он больше похож на мать. В мальчике на фотографии трудно уловить что-то от взрослого Тони. Но уже тогда у него были крупные белые зубы. А отец свои зубы прятал. Серьезное отличие.

— Но ты вроде говорил, что догадался именно из-за их сходства?

Харри кивнул:

— У них была одна и та же болезнь.

— Они оба убийцы?

Харри покачал головой:

— Это только красивые слова, Скай. Я имел в виду реальную болезнь — у них обоих был ревматоидный артрит. И сегодня утром это родство подтвердили. Анализ на ДНК фрагментов кожи на печке и волос Тони Лейке с его расчески показал, что они — отец и сын.

Скай кивнул.

— Ладно, — сказал Харри. — Во всяком случае, я приехал, чтобы поблагодарить за помощь и извиниться за то, что все так вышло. Бьёрн Холм просит передать привет жене и сказать, что это были лучшие котлеты и тушеная капуста, которые он когда-либо ел.

Скай коротко улыбнулся:

— Это все говорят. Они даже Тони нравились.

— Что?

Скай пожал плечами, вытягивая нож из ножен на ремне.

— Я же тебе рассказывал, что Миа в него влюбилась. Дело было вскоре после того, как Тони изуродовал Уле. Она пригласила его однажды домой на ужин, знала, что меня в тот вечер дома не будет. Жена ничего не сказала, когда они пришли, но конечно же, когда я все узнал, разразился скандал. Наслушался я грубостей, ты знаешь, как ведут себя девчонки в этом возрасте, да еще когда влюблены. Я, как идиот, пытался втемяшить ей, что Тони — насильник. А следовало бы знать, что чем больше ругаешь возлюбленного, тем больше к нему тянет. Потому что тогда они как бы вдвоем против всего остального мира. Да ты и сам это знаешь, некоторые бабы начинают переписываться с убийцами, отбывающими заключение.

Харри кивнул.

— Миа собиралась бежать из дома, хотела последовать за ним на край света, что-то жуткое, — сказал Скай, оборвал леску и начал ее сматывать.

Харри следил за возвращением вдруг обвисшей лески.

— М-м-м… На край света?

— Угу.

— Ясно.

Скай вдруг прекратил мотать катушку и взглянул на Харри.

— Нет, — сказал он со значением.

— Что «нет»?

— Нет — это не то, что ты думаешь.

— А что я думаю?

— Что Миа и Тони потом снова встретились. Он бросил ее, и больше они никогда не встречались. И ее жизнь продолжилась уже без него. Она не имеет к этому делу никакого отношения, понятно? Я дал тебе слово. У нее вот-вот все снова будет нормально, так что, пожалуйста, не надо…

Харри кивнул и вытащил изо рта сигарету, которая все равно погасла из-за дождя.

— Я больше этим делом не занимаюсь, — сказал он. — Но все равно твоего слова было бы достаточно.

Когда Харри отъезжал от парковки, он видел в зеркало, что Скай собирает свои рыболовные снасти.

Государственная больница. Харри снова вошел в ее ритм. Время не взрывалось новыми событиями, но текло ровным потоком. Он думал, не попросить ли ему матрас. Получится совсем как в «Чункинг-мэншн».

Прошло три дня. Он не умер. И никто не умер.

Никто не знал, где Тони Лейке, следы фальшивого Одда Утму обрывались в Копенгагене. В одной из газет появилась фотография Лене Галтунг в шали и больших темных очках — в лучших традициях Греты Гарбо. И заголовок «Никаких комментариев». Ее уже два дня никто не видел — она где-то скрывалась, вероятнее всего в отцовском доме в Лондоне. Фотографию Тони Лейке в рабочей одежде на фоне вертолета опубликовали многие газеты. «Исчезновение Кавалера», теперь это так называлось. Прозвище осталось, возможно, потому что уже успело укорениться, а кроме того, оно шло Лейке больше, чем Олтману. Удивительно, но никому из прессы еще не удалось обнаружить связь между Тони Лейке и хутором Утму. Совершенно очевидно, что мать, а позднее и сам Тони хорошо спрятали все следы.

Микаэль Бельман ежедневно давал пресс-конференции. В ток-шоу на телевидении он продемонстрировал и свои педагогические способности, и улыбку победителя, объясняя, как удалось раскрыть дело. Разумеется, в собственной версии. И казалось, все просто забыли, что убийца не схвачен: это не важно, самое главное — Кавалер Тони Лейке разоблачен, нейтрализован, выведен из игры.

Каждый вечер темнело все позже и позже. Все ждали весну или морозов, но не было ни того ни другого.

Световые пятна ползли по потолку.

Харри лежал на боку и смотрел на дым сигареты, который поднимался в темноту сложными и всегда непредсказуемыми узорами.

— Ты такой молчаливый, — сказала Кайя и прижалась к его спине.

— Я останусь тут до похорон — сказал он. — А потом уеду.

Он затянулся сигаретой. Она ничего не ответила. А потом он к своему удивлению почувствовал, что лопатка его стала теплой и влажной. Он положил сигарету на край пепельницы и повернулся к ней.

— Ты плачешь?

— Почти нет. — Она рассмеялась, шмыгнув носом. — Не знаю, что со мной такое.

— Сигарету хочешь?

Она покачала головой и вытерла слезы:

— Сегодня звонил Микаэль, хотел, чтобы мы встретились.

— М-м-м…

Она положила голову ему на грудь.

— Тебе неинтересно, что я ответила?

— Только если ты сама хочешь рассказать.

— Я отказалась. Тогда он сказал, что я еще пожалею. Он сказал, что ты утянешь меня за собой. И что ты не первый раз так поступаешь с людьми.

— Ну что ж… Он прав.

Она подняла голову:

— Но это же ничего не значит, неужели ты не понимаешь? Я хочу быть с тобой там, куда ты поедешь. — По ее лицу вновь потекли слезы. — И если это на дне, то я и туда с тобой хочу.

— Но там ничего нет, — сказал Харри. — Да и меня не будет, я исчезну. Ты же видела меня в «Чункинг-мэншн». Будет так же, как после лавины. Останешься в той же хижине, только одна и брошенная.

— Но ты меня нашел и вытащил. И я могу сделать то же самое для тебя.

— А что, если я не хочу, чтобы меня вытаскивали? Ведь другого умирающего отца, ради которого имело бы смысл бороться, у меня не будет.

— Но ты любишь меня, Харри. Я же знаю, что любишь. Это достаточно веская причина, разве не так? Я — достаточно веская причина.

Харри погладил ее по волосам, по щекам, стер слезы со щек и, поднеся на пальцах к губам, поцеловал.

— Да, — сказал он и грустно улыбнулся. — Ты — веская причина.