Так он и жил по соседству, хотя дочь старика ему не досталась. Зять Грома подружился с Обсосанными Костями. Он его жалел: все мужчины в том селении выходили охотиться на китов в больших каноэ, а Обсосанные Кости охотился в одиночку и ловил только самых никудышных китов, потому что был слаб.

— Ты охотишься на китов? — обратился к нему однажды зять Гром-Птицы.

— Да.

— Можно, я поеду с тобой?

— Конечно, — ответил Обсосанные Кости.

Юноша поделился тогда с ним своим планом. Он сказал:

— Я заплету волосы в две косы и стану похож на женщину. Я сяду на носу каноэ и буду править, а ты стреляй в кита. Говори громко и, когда другие охотники окликнут тебя, скажи: «Эй! Давай осветим воду, а то мы не видим, где кит!»

Так они и сделали. Соседи удивлялись:

— Что случилось с Обсосанными Костями? Он никогда не был таким оживленным. Раньше он всегда был понурым. А кто эта женщина с ним? Может быть, это дочь Грома? Но раньше она с ним не ездила.

Зять Грома спросил своего напарника:

— Когда ты был молодым и сильным, каких ты добывал китов?

— Ах, — ответил Обсосанные Кости. — Я добывал самых лучших.

— Что ж, сегодня к тебе вернется удача. Ты бросай гарпун, а я помогу тебе своей чудесной силой.

Другие охотники не могли как следует осветить место лова, а зять Грома и Обсосанные Кости так осветили воду, что стало светло как днем.

Люди недоумевали:

— Обсосанные Кости так изменился! Он стал совсем другим.

Один человек сказал:

— А не появился ли здесь Спрятанный-в-Паху?

Тогда люди обо всем догадались. Обсосанные Кости поймал в тот день самого лучшего кита. Однако всем стало известно, что помогал ему Спрятанный-в-Паху.

Старик Гром любил хвостовую часть кита. Он обычно отрезал ее, насаживал на палку и жарил над огнем, подставив блюдо для жира. Вертелом старику служил расколотый надвое ствол большой сосны. Однажды зять Грома загадал: «Сегодня вертел обуглится и сломается». Действительно, скоро палка обгорела и сломалась. «Вот так так! — подумал старик. — Никогда такого не случалось. Эта палка долго мне служила. В чем дело? Придется мне срубить сосну и расщепить ее надвое: мне нужен новый вертел». Он взял тесло и молоток и срубил большое дерево. Зять наблюдал, как старик собирается расщепить ствол надвое. «Пусть тесло упадет в расщелину, старик потянется за ним, тесло вылетит, а ему зажмет руку», — пожелал он. Так и случилось. Дочь старика догадалась, что это подстроил ее муж.

— Как плохо ты обращаешься со стариком! — сказала она ему.

Гром очень страдал. Тесло его отлетело так далеко, что он не мог до него дотянуться. Он очень мучился, и от этого вокруг гремел гром и сверкали молнии. Наконец Гром позвал Ворона:

— Приди и помоги мне освободить руку. Подвинь ко мне тесло.

Ворон был слабым, он не мог поднять тяжелое тесло. От натуги у него разорвалась кожа между пальцами. Наконец ему удалось подвинуть тесло настолько, что старик смог дотянуться до него ногой. Потом Гром поднял тесло и одним ударом расщепил дерево. Рука у него распухла. Он заплатил Ворону китовым мясом, и Ворон был этому очень рад. Все.

Из этой истории видно, что молодой человек, несмотря на непривлекательные обстоятельства своего рождения, может получить очень большую чудодейственную силу. Юноша получил свою силу от Грома, но впоследствии превзошел его. Он даже победил его.

103. ЮЖНЫЙ ВЕТЕР

Он пришел с юга, изменяя все по пути и нарекая имена разным местам. В Нестукку1 он пришел зимой. Было холодно, везде был лед. Южному Ветру это не понравилось, и он пошел в Нескоу-ин2. Там в одном доме пел шаман. Он должен был петь до весны.

Южный Ветер поднял на берегу кусок льда, разломил его и бросил в воду. Кусочки льда стали маленькими рыбками.

— Вы будете ледяной рыбой3, — сказал он.

Волны выбросили рыбу на берег, Южный Ветер подобрал ее и положил в тростниковый мешок.

— Вы должны быстро приготавливаться, потому что если вы будете готовиться долго, то можете растаять — ведь вы изо льда.

Потом он подошел к дому, где пел шаман. Он вошел внутрь, а мешок оставил снаружи. В доме Южный Ветер не подошел к огню, а сел в стороне.

— Почему ты не подвинешься к огню? Здесь холодно, — сказали ему люди.

— Нет, нет! Мне жарко, я весь вспотел. — (На самом же деле он промерз до костей.)

— Ты говоришь странные вещи, — сказала Ветру одна старуха. — Сейчас зима.

— Ах нет! — возразил Южный Ветер. — Сейчас весна. Я собрал на берегу ледяных рыбок.

Потом он сказал старухе:

— Я оставил мешок возле дверей. Принеси его сюда, в нем рыба.

Женщина принесла мешок, в котором действительно оказалась рыба. Она выпотрошила несколько рыбешек и изжарила их над огнем. Рыба быстро подрумянилась.

— Она быстро готовится, — сказал Южный Ветер.

Старуха угостила рыбой всех людей в доме. Потом женщины пошли на берег и набрали много рыбы. Южный Ветер сказал шаману, Восточному Ветру:

— Перестань петь. Уже пришла весна.

Восточный Ветер замолчал4. Так Южный Ветер сделал короткую зиму5.

Потом Южный Ветер пошел вверх по побережью и пришел в Нехелим. Он обошел все вокруг: поднялся к верховьям ручьев, спустился к океану. В одном месте (теперь оно называется Фишез Пойнт) он сделал маленькие круглые камешки для игры. В селении он зашел в один дом. Там были только дети, никого из взрослых не было дома. Южный Ветер обратился к детям:

— Где ваши родители, где все взрослые?

Дети ответили ему на своем языке, и Южный Ветер сказал:

— Это Нехелим. Вы живете слишком близко к тилламукам, чтобы говорить на клатсоп6.

Он поймал одного из детей и потер ему рот. Тогда все дети начали говорить на языке тилламук и сказали:

— Наши матери ушли копать дикий картофель.

— В Нехелиме нет дикого картофеля. Они копают свахалкай-ягис7.

— Наши отцы ловят сетями чавычу в Колумбии, — продолжали дети.

Тут вернулись мужчины и выбросили на берег рыбу.

— Нет-нет! Это не та рыба, которая водится в реке Колумбия! — сказал Южный Ветер. Он пошел на берег, наступил на рыбу и сплющил ее.

— Это камбала. В этих местах не будет водиться лосось.

Некоторых рыб он превратил в осетров.

— Отныне здесь будут ловиться камбала и осетр, а лососей не будет.

Люди на него не рассердились, и Южный Ветер остался на некоторое время с ними.

Вскоре он собрался уходить.

— Я пойду вдоль по побережью