Отцу о слежке все же пришлось сказать. Ведь если Хаадид заподозрил Тая в нечестных помыслах, то глаза и уши Правителя неминуемо обратятся к Архалу Кальги. Тай долго набирался смелости.

– Твоя тайна слишком дорого стоит нашему роду, Тай, – недовольно бросил Архал в ответ, выслушав сбивчивые предостережения сына.

– Зато твоя гораздо непригляднее, – не удержался Тай. Что-то не ладилось между ними после возвращения из Земли «вечерних звезд», и чем дальше, тем больше.

– О чем ты говоришь? – тяжело уперся в него взглядом Архал.

– О стычке в Дайчане. Об убийстве второго посланника Морского Союза… – Тай запнулся, не желая рассказывать, как подслушал разговор в оружейной. – Наемные убийцы – это Табат со своими людьми. Я узнал его в тот же миг… а потом он исчез. Верно, ты услал его куда-нибудь, чтобы лишнего не наговорил. Я все не спрашивал, думал, дело твое, но постоянные упреки… Какое право ты имеешь упрекать меня в небрежении честью Кальги, если сам ценишь ее так невысоко?

– Не твоего ума дело! – Архал загрохотал. – Понял, сообразил – хоть я и этому удивлен – и молчи! Как вернулся – будто подменили тебя, будто не мой сын, а чужой! Дела с Правителем завел втайне от меня, дела с посланником Лементо! С кем еще у тебя уговор за моей спиной?!

– У меня нет уговоров ни с кем за твоей спиной! – Тай возвысил голос в ответ, уже злясь. – И никаких дел с посланником Лементо! Тебе странно, что он благодарил меня за спасение жизни своего сына? Ты бы не сделал этого?

– Для этого не надо весь вечер сидеть в его доме! – Архал разозлился уже всерьез.

Внутри засосала тоска.

– Оказывается, за мной следят не только люди Хаадида, – бросил он в лицо Архалу как можно насмешливее.

– Я защищаю Кальги, в то время как ты, вернувшись, делаешь все, чтобы нас уничтожить!

– Я?! – Удивлению Тая не было предела.

– Да! Ты! Если бы не ты, я расстроил бы планы Кайя – и никакой помощи от этих торгашей из Морского Союза! И если бы не твои подозрительные делишки с посланником, мне все же удалось бы это! Кайя валялись бы в пыли под моими ногами! Но кто будет держать Уршана под подозрением, если один из Кальги вертится около Лементо и его сына? Если бы не твои глупые клятвы, тайны!… Я бы уже схватил Хаадида за бороду! Я вот здесь держал бы его! – Он потрясал сомкнутым кулаком перед носом Тая. – О да, я чувствую! Иначе Правитель не стал бы тратить на тебя столько сил! Если бы не твои глупые речи в Совете, надо мной не смеялся бы весь двор! Вся Чатуба спрашивает меня о том, не стал ли род Кальги на защиту мятежников! И не потому ли это, что мой сын Тай просидел в плену у квирайя целый год и утратил за то время самый дух настоящего воина адья?! Каково мне все это выслушивать? А? Каково это любому Кальги!? На меня косо посматривают другие ветви!

– А, ты вменяешь все это мне в вину? – Голос Тая, поднимаясь, делался таким же хриплым, как и у отца, будто его давило что-то изнутри. – Ты не смог достойно принять поражения от Кайя…

– Это Таржид, старая змея…

– Пусть Таржид! Пусть хоть сами боги Адья! – Тай уже не слушал отца. – Но ты проиграл! Кальги достойно принимают поражения! Мне с самого детства твердили это в оба уха! Ты же взамен приказал убить посланника клана Аруа-Леда, того самого, что держал нашу сторону!…

– Откуда ты?…

– Лементо сказал! Не счел нужным скрывать от меня! Я же – Кальги! Сын Архала Кальги! – Тай громыхнул так, что если бы они не уединились в тайной комнатке Архала, все тайны Кальги выплыли бы наружу. – Но ты, видно, забываешь об этом! Тебе только и важно – ухватить за бороду Хаадида! Ты думаешь, отец, я не дрожу от стыда, когда у меня начинают расспрашивать о плене, о злосчастных квирайя? Ты думаешь, я с радостью ношу эту маску? А тебе не нужен такой сын! А какой тогда нужен? К чему тогда… все речи о будущем рода? Какое у него есть будущее, кроме… меня?! – Он вновь задыхался, стараясь пересилить себя, унять режущую боль, пронзившую грудь.

Архал же, напротив, казалось, успокоился.

– Да, я мечтаю о совсем ином будущем для рода Кальги, – бросил он. – А ты – неизвестно о чем. Ты спрашиваешь, какой мне нужен сын? – Он усмехнулся. – Достойный, Тай! Своего имени, своего положения, своего рода! Достойный меня! Я думал, ты станешь таким… Радовался твоим успехам, заботился твоими неудачами… оплакивал твою гибель!

Тай упал на сиденье, с которого вскочил, стоять уже не было мочи.

– А теперь не знаешь… что делать с моим… возвращением! – Он зло рассмеялся и принялся растирать грудь, пытаясь хотя бы дышать ровнее.

– Что с тобой? – спросил Архал.

– В плену долго мучили… – не удержался Тай, снова расхохотался. – Ко всему я еще и… вернулся в Чатубу калекой, отец!… Каково тебе это?

Архал Кальги прошелся несколько раз взад-вперед, забарабанил пальцами по деревянной панели.

– Вижу, что не понравилось, – заключил Тай, все еще скалясь на отца. – Может, тебе… нужен еще один сын? Достойный?… Ты еще не так стар…

Архал промолчал, но Тая уже ничто не могло остановить.

– И еще? Куда ты услал Табата, отец… что за тайны? Мог бы и сказать, мы же с тобой одно, я и ты… сам говорил, разве не так? Что это за старик таинственный, который… – Тай не вовремя закашлялся, – тебе понадобился так срочно? А? – Он обернулся и почти вцепился взглядом в отца, пытаясь высмотреть малейшую заминку.

Архал вновь промолчал, лишь окинул Тая долгим взглядом.

– Я не кажусь тебе теперь… более достойным? Достойным тебя? Видишь, я тоже следил… за тобой! Так что за старик?

– Ты хранишь свою тайну, – насмешливо сказал Архал, – кичишься ею перед своим отцом. Считаешь себя выше всех? Вот и живи с ней, и не суйся в мои дела! – захрипел он. – Посмотрим, как долго ты проживешь своим умом! Которым тебя не слишком наградили боги Адья! Тай сразу остыл.

– Боги, отец, – неожиданно горько сказал он, – никому не отмеряют… полной мерой. Никому… Поверь мне, я знаю. Тебя они умом наградили, это правда… Значит, в чем-то другом обделили. Как и Ранжина…

– К чему тут Кайя? – встрепенулся Архал, взбешенный донельзя словами Тая.

– Так, вспомнилось, – неопределенно бросил Тай. Дышалось куда легче, он прекратил растирать грудь. – Раз уж вспомнились Кайя… скажи мне, ты тоже веришь, что черное поветрие лучше войны с линсами?

– Тебе-то что за печаль? – Архал пожал плечами. – Наши владения в Шайтьяре далеко от границ с Дэльгаром. Их не заденет… Не должно задеть, – он нахмурился, похоже, полной уверенности у него не было.

– Что за печаль? А что будет с адья, что будет с половиной Шайтьяра? Это наши люди! Это женщины и дети! Да и мятежники… Они храбро сражались, как воины, и не заслужили собачьей смерти! Уж я – то знаю, что значит подыхать, как собака! Вот, – он стукнул себя в грудь, сразу же отозвавшуюся болью, и охнул, страшась, как бы не вернулось удушье, – память… на всю жизнь! Проиграют обе стороны, отец. А потом все начнется сначала. А никого уже не вернешь! Никого! Адья будут умирать, проклиная тех, кто послал им все это, проклиная богов Адья. Но ты-то знаешь, что это не боги! И ты среди них! И никто в Совете, кроме старого Таржида, которого ты то и дело поминаешь недобрым словом, не воспротивился!