Я иногда думаю о том, что, если бы Никита Сергеевич Хрущев не был таким импульсивным и живым человеком, если бы он не был способен к неожиданным решениям, о Зорге, может быть, и сейчас мало кто знал. Так и числился бы он в списке не то агентов-двойников, не то просто дезинформаторов. Горестно думать о том, что наша страна так охотно принимает жертвы своих лучших сыновей и так мало бывает им благодарна.

Профессор просто не думал о том, что рано или поздно его арестуют. Не то чтобы он гнал от себя неприятные мысли. У него был свой подход:

— Это была боевая задача, которую необходимо решить. Во время войны я, как военный врач, садился в танк с экипажем и участвовал в атаке. Я привык действовать соответственно обстановке.

17 мая 1967 года профессор Фрухт, который жил в Грюнау, упаковал чемодан, повесил его на руль велосипеда и поехал к станции пригородной железной дороги, чтобы попасть в Берлин. У профессора было плохое предчувствие. Он обратил внимание на черный «мерседес», который уже несколько раз попадался ему на глаза. Профессор удивился, что послали именно его, но заместитель министра здравоохранения ГДР сам приехал в институт, чтобы сообщить Фрухту о поездке.

Профессора арестовали на границе с Чехословакией. Для этого четыре сотрудника министерства государственной безопасности ГДР проехали на своем черном «Мерседесе-28 °CЕ» двести с лишним километров, чтобы не отстать от поезда, на котором профессор отправлялся в командировку.

В поезде Адольф Хеннинг Фрухт, директор Института физиологии труда, профессор Технологического университета Дрездена, профессор Академии совершенствования врачей, член государственной комиссии радиационной защиты, президент общества биомедицинской техники, проспал почти весь путь и проснулся только тогда, когда поезд остановился на пограничной с Чехословакией станции.

Чуть раньше к станции подъехал «мерседес» с сотрудниками центрального аппарата МГБ.

Таможенник вдруг сказал Фрухту:

— Ваш паспорт не в порядке. Он подделан.

Фрухт расхохотался:

— Чепуха. Это дипломатический паспорт, его мне вчера выдали в министерстве.

Чиновник повторил:

— Паспорт не в порядке. Прошу следовать за мной.

На перроне не было ни души. Двое сотрудников МГБ предъявили ему свои удостоверения и обыскали. Назад в Берлин профессора повезли на «мерседесе». Весь этот спектакль в контрразведке придумали для того, чтобы предполагаемые сообщники раньше времени не узнали, что профессор арестован.

Когда они выехали на шоссе, Фрухт спросил:

— Я могу поспать?

Капитан МГБ ответил резко и зло:

— Вам бы лучше приготовиться к допросу и подумать, что вы будете говорить.

— Мне нечего вам сказать, — ответил профессор и, натянув на голову куртку, заснул.

Допрос начался после того, как профессора, к его удивлению, прекрасно покормили.

— Поскольку мое представление о тюрьме всегда было связано с голодом, — вспоминает Фрухт, — я ел ужасно много. У меня даже в глазах потемнело от переедания.

Он знал, за что его арестовали.

Профессор Фрухт по собственной воле — не ради денег и не по политическим соображениям — стал крупнейшим агентом Запада в ГДР. Он раскрыл весь арсенал отравляющих веществ, находившихся на вооружении Варшавского договора. Он передал на Запад все, что мог: данные о разработке боевых отравляющих веществ, лабораторных исследованиях, промышленном производстве и полевых испытаниях. Он выдал формулу чрезвычайно токсичных отравляющих веществ, которые проникают и через резину, и через синтетические материалы, из которых делаются противогазы и общевойсковые защитные костюмы.

Физиолог Фрухт происходил из семьи, которая дала Германии блестящих историков, теологов и естествоиспытателей. Его прапрадедушкой был Юстус фон Либиг, основатель агрохимии. Его дед Адольф фон Харнак — основатель и президент самого блестящего объединения ученых начала века — Общества кайзера Вильгельма (теперь это Общество Макса Планка). Его семья породнилась с другими не менее блестящими семействами — Делльбрюками и Бонхёфферами.

Юстус Делльбрюк, сотрудник адмирала Канариса, возглавлявшего военную разведку и контрразведку, попал в нацистскую тюрьму за участие в антигитлеровской оппозиции. Его брат Макс Делльбрюк, став американским гражданином, получил в 1969 году Нобелевскую премию по медицине.

Протестантский пастор Дитрих Бонхёффер был казнен по приговору нацистского суда за участие в антигитлеровском сопротивлении. Арвид Харнак был казнен как участник разведывательной группы, работавшей на Советский Союз против Гитлера. Эрнст фон Харнак был казнен за участие в заговоре 20 июля 1944 года, когда Гитлера пытались убить.

Мать профессора Фрухта, урожденная фон Харнак, горько замечала:

— Наша семья как картофель: лучшее находится под землей.

Отец профессора погиб в первый месяц Второй мировой войны. Будущий профессор дважды оставался на второй год в гимназии и получил неудовлетворительную оценку по математике на экзаменах на аттестат зрелости. Позднее в нем откроется дар математика — во время тюремного заключения в Баутцене.

Во время войны он служил врачом в танковых частях вермахта и попал в плен к русским. После капитуляции Германии он помогал восстанавливать больницы в восточной зоне, стал физиологом и сделал научную карьеру.

Ему не нравилось, что многие уезжают из ГДР на Запад:

— Я считал, что на их решение недобрая западная пропаганда повлияла не в меньшей степени, чем объективные трудности.

В начале шестидесятых годов профессор Фрухт занялся работой, которая немедленно заинтересовала Национальную народную армию ГДР. Институт Фрухта исследовал воздействие токсических веществ (как промышленного, так и военного характера) на организм человека. В Первую мировую войну на случай химической атаки в окопах держали канареек и, когда те падали замертво, надевали противогазы. С тех пор ученым не удалось придумать что-то более надежное для распознания отравляющих веществ.

Фрухту пришло в голову использовать в качестве индикатора светящиеся бактерии и светлячков. Группа сотрудников Фрухта выращивала поколение за поколением штаммы светящихся бактерий, исследовала обмен веществ и механизм свечения этих мельчайших живых существ. Когда значительная часть этой работы была проделана, ее результатами заинтересовались военные.

Профессор Фрухт тогда отнесся к такому сотрудничеству положительно:

— Промышленно развитое государство, имеющее армию, должно располагать и боевыми отравляющими веществами для своей защиты. Я считал большой ошибкой не проводить проверку солдатского обмундирования, боевого снаряжения и специальных средств защиты на воздействие отравляющих веществ.

Экспериментами Фрухта заинтересовался главный врач Национальной народной армии ГДР генерал Ханс Рудольф Гестевитц. Он не ходил в форме, ездил на западном автомобиле, защитил диссертацию и был очень приятен в общении.