litbaza книги онлайнДетективыПрах к праху - Элизабет Джордж

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 135 136 137 138 139 140 141 142 143 ... 148
Перейти на страницу:

Я собиралась сказать, что приеду в другой раз, но вместо этого произнесла:

— В основном, от двух до пяти лет. Семь, если повезет.

Она опустила руку.

— Но Стивен Хокинг…

— Это исключение. И это не важно, потому что я все равно не хочу так жить.

— Ты еще не можешь этого знать.

— Поверь, могу.

— Болезнь совершенно меняет отношение к жизни.

—Нет.

Я рассказала ей, как все началось, как споткнулась и упала на улице. Поведала про обследования и анализы. О бесполезной программе физических упражнений и визитах к разным знахарям. В заключение я рассказала о том, как прогрессирует болезнь.

— Она уже перекинулась на руки, — закончила я. — Пальцы у меня слабеют. Если ты посмотришь на письмо, которое я пыталась тебе написать…

— Черт бы тебя побрал, — сказала она, хотя в ее словах полностью отсутствовала страсть. — Черт бы тебя побрал, Оливия.

Настало время для лекции, но я выдержу, подумала я. Это всего лишь слова. Ей нужно высказать их, а как только она это сделает, мы сможем перейти от взаимных упреков по поводу прошлого к планам на будущее. Чтобы как можно скорее покончить с лекцией, я сделала первый шаг.

— Я натворила глупостей, мама… Оказалась не такой умной, как думала. Я ошибалась и очень сожалею.

Мяч был у нее, и я покорно ждала, когда она сделает бросок.

— Как и я, Оливия, — сказала она. — Сожалею. Больше ничего не последовало. До этого я на нее не смотрела, а лишь теребила нитку, выбившуюся из шва джинсов. Я подняла взгляд. Глаза матери затуманились, но были это слезы, усталость или усилие отогнать мигрень, я не поняла. Она как будто старела на моих глазах. Какой бы она ни показалась мне в дверях гостиной полчаса назад, сейчас она выглядела на свой возраст.

Совершенно неожиданно я задала ей вопрос:

— Почему ты послала мне ту телеграмму?

— Чтобы причинить тебе боль.

— Мы ведь могли помочь друг другу.

— Не тогда, Оливия.

— Я тебя ненавидела.

— Я винила тебя.

— И по-прежиему винишь? Она покачала головой.

— А ты?

Я подумала.

— Не знаю.

Она коротко улыбнулась.

— Похоже, ты стала откровенной.

— Приближение смерти способствует.

— Ты не должна говорить…

— Откровенность обязывает. — Я попыталась поставить чашку на стол, она забренчала о блюдце, как сухие кости. Мать взяла у меня чашку, прикрыла ладонью мой правый кулак.

— Ты другая, — сказала я. — Не такая, как я ожидала.

— Это все любовь.

Она произнесла это без тени смущения. В ее словах не было ни гордости, ни попытки защититься. Она просто констатировала факт.

— Где он? — спросила я.

Она недоуменно нахмурилась.

— Кеннет, — пояснила я. — Где он?

— Кен? В Греции. Я только что проводила его в Грецию. — Она, видимо, сообразила, как странно это прозвучало почти в половине четвертого утра, потому что, сев поудобнее, добавила: — Вылет задержали.

— Ты приехала из аэропорта?

—Да.

— Ты много для него сделала, мама.

— Я? Нет. В основном он всего добился сам. Он не боится работать и ставить цели. Просто я была рядом, чтобы узнать об этих целях и побудить его работать.

— И все равно…

На ее губах все еще играла улыбка обожания, словно мать и не слышала меня.

— Кен всегда создавал свой собственный мир, Оливия. Брал пыль и воду и превращал в мрамор. Мне кажется, он тебе понравится. Вы с ним одного возраста, ты и Кен.

— Я ненавидела его. — Потом поправилась. — Я его ревновала.

—Он прекрасный человек, Оливия. Действительно, прекрасный. Как он заботился обо мне просто по доброте душевной… — Она приподняла руку с подлокотника. — Что я могу сделать, чтобы украсить твою жизнь, всегда спрашивал он. Как вознаградить тебя за то, что ты для меня сделала? Приготовить ужин? Обсудить новости? Поделиться с тобой самым сокровенным? Вылечить мигрень? Сделать тебя частью моей жизни? Заставить тебя мною гордиться?

— А я ничего подобного для тебя не сделала.

— Неважно. Потому что теперь все изменилось. Жизнь изменилась. Я никогда не думала, что жизнь может настолько измениться. Но это происходит, если ты открыта для этого, дорогая.

Дорогая. Куда мы движемся? Я слепо последовала этим курсом,

— Я живу на барже. Она похожа… Мне понадобится инвалидное кресло, но баржа слишком… я пыталась… Доктор Олдерсон говорит, что есть приюты, специальные дома…

— И есть просто дома, — сказала мать. — Как этот, ведь он и твой дом.

— Ты же не можешь на самом деле хотеть…

— Я хочу, — сказала она.

Вот так все закончилось. Она встала и сказала, что нам нужно поесть. Помогла мне перейти в столовую, усадила за стол, а сама пошла на кухню. Через четверть часа она вернулась с яйцами и тостами. Она принесла клубничный джем и свежий чай. И села не напротив, в рядом со мной. И хотя именно она предложила поесть, сама она практически ничего не съела.

— Это будет ужасно, мама. Это… Я… БАС… Она накрыла мою руку ладонью.

— Мы поговорим об этом завтра, — сказала она. — И послезавтра. И на следующий день тоже. У меня сжалось горло. Я положила вилку.

— Ты дома, — сказала мать. И я поняла, что она говорит искренне.

Глава 25

Линли нашел Хелен на заднем дворе своего городского дома, в саду. Она ходила среди розовых кустов с секатором. Однако срезала она не розы и не бутоны, а уже отцветшие и увядшие цветы, оставляя их лежать на земле.

Он наблюдал за ней из окна столовой. Темнело, и уходивший свет окутывал Хелен мягким сиянием. Он лег на ее волосы бликами цвета бренди, кожа Хелен мерцала, как тронутая золотом слоновая кость. Оделась Хелен в ожидании длительной хорошей погоды: абрикосовый блузон и такие же леггинсы, на ногах босоножки на тонкой подошве.

Глядя, как она переходит от куста к кусту, он вспомнил ее вопрос о любви. Как это объяснить? Не только ей — причем, убедительно, — но и себе.

Если бы он делал рациональный выбор, то, вероятно, остановился бы не на Хелен Клайд. С ее возмутительным равнодушием к тысячелетней истории, которая их окружала, с ее способностью беззаботно наслаждаться лишь тем, что здесь и сейчас предлагает жизнь, с ее показной беспечностью. Если они поженятся, у них столько же шансов продержаться более года, как у свечи на ветру. И все равно он желал ее.

1 ... 135 136 137 138 139 140 141 142 143 ... 148
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?