Последнее, что он успел заметить, – в телевизоре красовалась все та же девушка в стильно сшитом хитоне, державшая в руках листочки бумаги.

Никакого Ганеша, стягивающего его горло хоботом, в зеркале не было.

Ну и ночка у нас выдалась с его благородием, ни дать ни взять ужас кошмарный. Как только Сурен (дай ему Голос доброго здоровьичка) притаранил канистру винца, так оно все и завертелось. Его благородие поручкался с Суреном и свалил куда-то в темный угол размышлять (он в последнее время только и делает, что размышляет), а я принялся доброе винцо внутрь принимать. Да только недолго мне принималось – сдернул меня господин Калашников с канистры, говорит, видение мне было, надо срочно к Габриэльке ехать. Поначалу-то это меня не особо обеспокоило: от трезвой жизни у кого хошь видения начнутся – я, например, каждую ночь во сне самогонку вижу, и так явственно, что самому страшно. Домчались мы вмиг с Варфоломеюшкой (у него колесница наготове стояла) до Габриэльки – тот с кровати вскочил, башка в перьях, глазами луп-луп. Чего, хрипит, вам надобно? Тут его благородие эдаким фертом прошелся перед ним да хвать из кармана бумажку, а на бумажке – фактура, отчего ангелы в Раю мрут, будто мухи снулые. Гриб это оказался, во как! После войны у нас в станице про тех, кто от него помер, говорили – сгрибился. И гриб энтот не простой, а какой-то птичий: с высоты гадит, што ли, – не понял я ровным счетом ни хрена. Габриэлька-то хлебало раскрыл, сказать ничего не может, а потом его прорвало: как же, говорит, ангелы крылатые сгрибиться могут? Они, дескать, бессмертные создания, и все такое прочее. Тут его благородие лихо достал другую бумажку и принялся быстро на ней всякие формулы непонятные чертить. Оказывается, в том-то и суть энтого гриба, что его вирус может с охренительной скоростью в любую сторону мутировать: и поражать, как мудрено выразился господин Калашников, клетки каждого плотского организма. Вживаясь в клетки, энтот вирус мгновенно там размножается. А организм ангела, можно сказать, два в одном флаконе – и человек, и птица одновременно, поэтому его клетки окаянный вирус жрал сразу с двух направлений. Габриэльку как обухом по голове ошарашили – да и Варфоломей, смотрю, здорово побледнел и эдак тихо говорит мне на ухо: а у тебя, брат, вино еще осталось? Ага, так я тебе и дал. Проблема в том, как его благородие сказал, что фактически все ангелы в Канцелярии – в человеческом телесном облике, им его еще на Земле принимать понравилось. Оно и понятно – если кто в Париж слетает, так потом бесплотным быть ни за что не захочет. Поэтому инфекция их поражает, а вот рак, язва иль грыжа в теле никак не образуются: как ни крути, а создания ангелы все ж внеземные.

Малинин послюнил карандаш и, несмотря на онемевшие пальцы, быстро продолжил покрывать бумагу каракулями с лихими росчерками.

Габриэлька обеспокоился – граблями машет, как вехтилятыр: а куда ж, мол, тела ангелов исчезли? Но и его благородие тож не пальцем деланный, враз объяснил разными мудреными терминами: хучь ангелы и в человеческом облике, но после смерти тел как бы лишаются и становятся снова бесплотными. А ежели они бесплотны и к тому же мертвы, то поддерживать существование этой бесплотной материи в пространстве (эка загнул!) больше некому, так как нет больше жизненной силы. Вот они и исчезают.

Почесав за ухом, Малинин зачеркнул слово «исчезают» и написал его крупными заглавными буквами, после чего чуть отодвинулся, любуясь.

Вот они и ИСЧЕЗАЮТ. Мне грустно стало – получается, твоя душа бессмертна хучь в Раю, хучь в Аду, но есть злыдни – выискивают способы угробить ее навсегда. То есть энтих ангелов уже никогда не вернуть, они навсегда пропали. Изложив ситуевину, его благородие начал ковать железо, пока горячо: стал требовать от Габриэльки, чтобы тот дал ему доступ к закрытым досье убитых ангелов, треба выяснить, за каку-таку провинность им дали нахлобучку после давней поездочки на Землю. Габриэлька сие твердо пообещал: у них с Варфоломеем есть право допуска в архив, хотя обычно к досье за километр не подпущают – секретность в Раю ну прям такая, как в Расее-матушке в жандармском отделении. И интересуется, а как же тогда аудиозапись кончины Елевферия, где тот кого-то увидал у себя на кухне? Его благородие почесал репу и говорит озадаченно: сие его тоже смущает, тем более што на пленках видеокамер видно – на виллу в этот момент ни одна собака не заходила. И еще ему любопытно: каким образом ангелам ввели вирус энтого гриба, чтоб они не заразили всех остальных? Дома их осчастливили вирусом иль на работе? Учитывая, что и нас какая-то тварь попыталась святой водой травануть, насчет головного офиса Небесной Канцелярии у господина Калашникова тоже серьезные подозрения: наверняка киллер в ее коридорах скрывается. Габриэлька так энтого вируса перепужался, что собрался срочно карантин объявлять и начал уже телефон цапать, но его благородие такие поползновения остановил: мол, травят грибом ангелов точечно и умно, иначе бы вирус уже с неделю как по всему Раю распространился, никакой опасности эпидемии здесь точно нет.

Малинин размял руки, подул на них, ощущая покалывание, и вновь приступил к выведению каракулей. Дневник, как водка, – затягивает.

Смотрю, Габриэлька никак от новости не отойдет – аж трясется, так его колбасит. И говорит: а есть идеи, кто мог это сделать? Его благородие эдак показательно вздохнул – достали, мол, этим вопросом – и терпеливо объясняет: нешто б я не поделился инфой, если б знал? Есть надежда, что секретное досье ясность внесет, кто против энтих ангелов имел зуб, а до энтого – треба запретить пребывание ангелов в Раю в человеческом обличье. Запрещать Габриэлька отказался – дескать, полномочий таких не имеет, но обещал всех собрать и объявить об опасности, а там уж личный выбор каждого – подставляться под гриб или далее в бесплотности пребывать. Касательно мене, я даже не знаю, што бы выбрал: человеком как-то сподручнее – ежели ты привидение, то энто не жизнь, а мука сплошная. Вина стакан и то не выпьешь, все до капли через тебя проливается, и в глаз никому не дашь, ежели в гневе – надо ликстричеством и телекинезом действовать, а на энто не каждый способен. В общем, попрощались мы с Габриэлькой и поехали до дому спать, благо с раннего утра дел невпроворот. Нужно исследовать через таможню, кто этот вирус в Рай мог ввозить, потом его благородие собирается в спецхранилище с пропуском от Габриэля, хочет секретные досье полистать, ну а после в библиотеку – изучить подробно про гриб H5N1. О встрече с Алевтинкой-то, я смотрю, и думать забыл – так работой увлекся. Оно и к лучшему, я считаю – бабы только мешают, а превращать детектив в мелодраму ни к чему. Как только мы пришли, я сразу бросился к канистре, предложил и его благородию, но он меня на хрен послал: мол, спать уже пора, я залягу, и ты моему примеру следуй, ибо завтра будешь вставать, как из гроба. Ну, из гроба вставать нам не впервой, посему дождался я, как его благородие захрапит, и допил то, что в канистре оставалось, а осталось-то там, православные граждане, ровно с гулькин нос. Вино меня не «забрало», спать не хотелось – дай, думаю, раз свободное время есть, сяду дневничок попишу. Я-то лично, как господин Калашников, вовсе не нервничаю, потому что знаю наверняка – мы сего киллера сто пудов повяжем, как тот ни трепыхайся. Не зря служу в помощниках: его благородие, чай, знает, кого с собой в командировку брать, он без моих советов – словно без рук. Я ж как собака, землю рыть буду, а след найду.