Маргарет предложила странам — членам НАТО расширить периметр их зоны вмешательства: «НАТО следует задуматься над тем, что возможные угрозы нашей безопасности могут исходить с разных сторон. Ничто не может служить гарантией того, что угрозы нашей безопасности остановятся у воображаемой черты посреди Атлантики <…>. Вскоре мы опять попадем в очень большую зависимость от нефти с Ближнего Востока, уже в следующем веке. С распространением оружия и военных технологий, разработанных в таких зонах, как Ближний Восток, угрозы территориям стран — членов НАТО могут исходить и из стран, находящихся за пределами Европы. В таких условиях можно было бы назвать мерами чистой предосторожности те меры, которые бы приняли страны — члены НАТО для того, чтобы сохранить возможность играть разные роли во многих местах при наличии более мощных и более маневренных сил». Трудно было бы произнести более пророческую речь. Пятнадцать лет спустя НАТО проводило операции в Афганистане, на Балканах и в Индийском океане. НАТО XXI века — это организация, создания которой добивалась Маргарет.

Кроме того, Маргарет Тэтчер предлагала всему миру встать под защиту американцев. К добру или к худу, но она рекомендовала странам Европы пристегнуться к американской упряжке и не слушать нудные, многословные ооновские речи. Производит большое впечатление то, как четко вырисовываются контуры политики Буша-младшего в ее мемуарах: «Даже если я свято верю в международное право, я не люблю, когда слишком часто прибегают к совету и помощи ООН, ибо под этим подразумевается, что у суверенных государств нет морального, нравственного права действовать по собственной инициативе. ООН <…> никогда не станет сердцевиной нового мирового порядка. Нет ничего, что могло бы заменить лидера, Соединенные Штаты». В международной политике Тони Блэр, поддержавший политику США в отношении Ирака, тоже проявил себя как наследник «Железной леди»…

Маргарет не во всем преуспела в международной политике. Некоторые ее чаяния были сметены ветром истории и забыты. На первый взгляд, по крайней мере, в европейских делах, она, по сути, проиграла. Но действительно ли она проиграла эту партию? Эта Европа свободных рынков, которая движется вперед, правда, без головы, потому что ей отказали в конституции, так ли уж она далека от зоны свободной торговли, о которой мечтала госпожа премьер-министр, рассматривавшая мир в качестве бакалейной лавки с многочисленными отделениями и филиалами? И потом, есть еще одна вещь, которую нельзя оторвать от прагматизма Маргарет: это ее дар предвидения и ее прозорливость. Она первая обратила внимание на Горбачева, она предложила по-настоящему конструктивное решение южноафриканской проблемы, она единственная заговорила о том, что НАТО следует переориентировать на опасности, исходящие из новых регионов. Для того, кто не делал международную политику центром своей деятельности, это не так уж плохо…

Тарпейский холм находится рядом с Капитолийским[201]. «Кого Бог хочет погубить, того он лишает разума». В эпоху Античности говорили не «бог», а «Юпитер». Редко когда античная мудрость бывает столь приложима к современной действительности, как в случае с Маргарет Тэтчер в период ее третьего срока правления. Начавшийся под возгласы «ура!», под звуки триумфальных маршей и шелест знамен, он завершился самым жалким образом. Вновь начинала расти инфляция. «Чудо Лоусона» превращалось в «крах Лоусона». Самые верные сторонники Маргарет один за другим покидали ее в основном, говоря по правде, из-за ее ошибок и преувеличенного самомнения. Ее падение произошло в ноябре 1990 года. Она потерпела поражение от своих же, будто была пронзена кинжалом, изумленная тем, что ее низложили члены ее же партии и большинство из тех, кого она вознесла на самый верх, даровав самые высокие посты и звания. Брут наблюдал за ней, а «благородные Яго» заполняли кулуары Вестминстера. Она покинула Даунинг-стрит бесславно, в результате настоящей политической расправы. Правда, после ухода Маргарет британский кабинет министров более не давал примеров незыблемого спокойствия и верности, которые являются гарантиями долговечности правительства.

На первый взгляд кабинет министров, созданный в июне 1987 года, обошелся без серьезных перестановок. «Слоны» по-прежнему были на месте: Найджел Лоусон — в Казначействе, Джеффри Хау — в Форин Оффисе, Дуглас Херд — в министерстве внутренних дел, Уилли Уайтлоу занимался связями с палатой общин. Но все они уже устали от авторитаризма Маргарет. Убежденных сторонников Тэтчер можно было пересчитать по пальцам одной руки: Ник Ридли в министерстве по вопросам охраны окружающей среды[202], в министерстве социального обеспечения — Джон Мур, в министерстве торговли и промышленности — Дэвид Янг и в министерстве энергетики — Сесил Паркинсон, вернувшийся из чистилища, куда был спроважен за слишком явную любовь ко всяким пустякам и к «клубничке». Некоторые верные сторонники Маргарет отклонили ее предложение остаться в правительстве. Джон Биффен отказался, потому что больше не мог выносить постоянного вмешательства людей из канцелярии премьер-министра в дела его департамента и желал проводить реальную социальную политику; Норман Теббит отговорился необходимостью проводить больше времени возле своей парализованной супруги, пострадавшей при взрыве в Брайтоне, но это была лишь официальная версия, на самом деле ему надоело подчиняться чужой воле, не имея реальной перспективы повышения по службе. Другие же стали выставлять свои условия.

Питер Уокер, назначенный в свое время министром по делам Уэльса, согласился остаться на своем посту при условии, что ему будет предоставлена полная свобода действий, чтобы поднять эту самую отстающую часть королевства. Карт-бланш он получил и в своем деле преуспел так, что несколько лет спустя Уэльс стали называть «маленькой Японией Великобритании». Что касается молодого поколения, то есть шести новых членов кабинета, возглавляемых Джоном Мейджором, ставшим внезапно, в 36 лет, министром финансов, то они были приверженцами тэтчеризма из оппортунистических соображений. Они оценили по достоинству проведенные реформы, получали удовольствие от того, что восседали на правительственных скамьях, но они не знали героического тэтчеризма времен борьбы с инфляцией, сражения с аргентинцами или эпохи искоренения профсоюзного всемогущества. Короче говоря, это поколение было в правительстве прежде всего ради того, чтобы делать карьеру. В некотором роде долгая жизнь Маргарет Тэтчер в политике была для этих молодых людей своеобразной помехой, мешающей их продвижению вперед. И они сидели как бы в засаде, готовые скорее предать Маргарет, как только она оступится, нежели протянуть ей руку помощи.

Наконец, кабинет министров постоянно сотрясали кризисы, более или менее серьезные. Независимо от двух очень важных отставок — Найджела Лоусона в 1989 году и Джеффри Хау в 1990-м, — ускоривших падение Маргарет, правительство постоянно подвергалось перестановкам, каковых до ноября 1990 года было целых десять, что свидетельствует о разногласиях и напряженности на вершине государственной пирамиды. В октябре 1987 года правительство покинул Уилли Уайтлоу. Состарившийся и одряхлевший, он устал от постоянных смен направлений, совершаемых премьер-министром, чей компас, казалось, сошел с ума. Маргарет хотела всего и сразу, причем часто вещей противоположных. Он всегда был преданным «мальчиком, подбирающим мячи на теннисной площадке», который после обостренных перепалок между премьер-министром и членами кабинета умел примирить противостоявшие лагеря и возродить дух команды. Однажды Маргарет Тэтчер написала: «Каждый премьер-министр нуждается в своем Уилли». Она была права. Уход верного Уилли в отставку обозначил начало конца.