Восточники ошибаются, они безнадежно глупы и слабы. В них нет стержня, зато хватает гнили. Когда придет время, они посыплются переспевшими плодами. Дзену только и останется, что вырезать непораженные гниением куски достойные того, чтобы стать частью здорового целого.

Когда-нибудь на этой земле не останется ни чванливых азовских, ни вороватых и склочных речников, ни извивающегося под внешниками ненавидимого всего Черного Братства. И внешники местные тоже не вечные, они уязвимы, на всех можно отыскать управу, дай только время. Теоретически, все иммунные бессмертны, значит, есть шанс, что когда-нибудь здесь останутся лишь Дзен и те, кто идут за ним не оглядываясь и не сворачивая с правильного пути.

А после он, возможно, задумается о юге – хорошо бы напомнить о себе ничтожным царькам, пришедшим на смену Гнилому Толстяку и прочим жертвам топора Дзена. Для иммунного, впервые крещенного в тех краях, это заманчивая цель.

Но лучше подумать о севере, ведь когда-нибудь ему очень захочется узнать, что же получилось из девочки с такими глазами. Если, конечно, Улей не прикончит его раньше.

Или, что куда вероятнее – ее. Она не умеет правильно бояться, такие здесь, обычно, не задерживаются. Но у нее при столь смешном возрасте и ненормальном воспитании есть достойная цель, а, как показывает жизненный опыт, целеустремленные даже в этом мире могут протянуть подольше всех прочих.

Так что шанс у девочки все же есть.