— Кажется, девочка, — ответила Мияко, проверив.

— Как ее зовут?

Мияко ощупала коробку: вдруг подсказки найдутся?

— Ничего нет. Значит, мы можем назвать малышку, как захотим. Есть предложения?

— Как насчет Тамы[6]?

— Мне нравится, — кивнула Мияко.

— Настоящее сокровище! Ты ведь в куче мусора ее откопала… Может, мне тоже залезть в старую коробку? Вдруг ты и меня подберешь?

— Не болтай ерунду! — Мияко пронзила меня гневным взглядом.

Я засмеялся:

— Она на амулет похожа. Делают же амулетами статуэтки в виде кошки?

Мияко кивнула:

— Рюсэй, ты слышал, на что кошка тратит свои девять жизней? — Мияко пересказала старую английскую пословицу. — Три жизни она играет, три ходит сама по себе, три сидит на месте.

Я усмехнулся:

— У кошек хорошие рефлексы и чувство равновесия, поэтому они частенько выходят сухими из воды.

— Нет! — с серьезным видом возразила Мияко. — У кошек впрямь несколько жизней и они могут перемещаться между мирами живых и мертвых.

Я угукнул чисто для проформы, гадая, почему ей это так принципиально, хотя сам умилялся ее серьезности.

— Идем обратно?

Мияко кивнула.

На миг я отрешился от случившегося между нами. Напевая, Мияко понесла котенка к себе на квартиру, я раскрыл над ними зонт из прозрачного пластика, наши шаги звучали в унисон.

* * *

— Как думаешь, где сейчас Тама? — спросила Фуми–нэ, продолжая разглядывать карти ну с кошкой.

— Наверное, у матери Мияко, — ответил я. — Мияко говорила, что если домовладелец узнает про кошку и пригрозит выселением, она отвезет Таму туда.

— Тама наверняка скучает по Мияко.

— Мы все скучаем, так ведь? — спросил я и Фуми–нэ заплакала. Я протянул сестре руку, помогая подняться:

— Пойдем домой, на улице темнеет. Или ты хочешь еще поработать? Фуми–нэ вытерла слезы:

— Нет, пошли домой.

Мы закрыли студию и зашагали по тихой лице, держась за руки. Фуми–нэ сказала, что желает садиться на автобус.

— Не будем спешить! — попросила она, ия согласно угукнул.

Спорить не хотелось, хотя вечер был холодный и ветреный. Я предложил Фуми–нэ свой пиджак, но она отказалась.

— Не настолько разные у нас тела, — проговорила она. — Миндальничать ни к чему.

Больно такое выслушивать, но подходящийответ не придумался.

— У тебя сохранились письма Мияко? — спросила Фуми.

— Нет, я давно их выбросил, — соврал я, не желая ее тревожить. — Ничего особенного в них не было — так, обычные привет, как дела… Абсолютно ничего личного.

— А-а, — протянула Фуми, и в ее голосе мне послышалось недоверие.

— Я не из тех, кто хранит письма, — сказал я.

Фуми–нэ натянуто улыбнулась:

— Конечно, нет. Ты не настолько сентиментален.

Когда я открыл глаза, все вокруг было ярким. Белый потолок ослеплял. Вентилятор крутился медленнее обычного. Я начал считать его обороты: один, два, три, четыре… Пришлось остановиться, потому что голова раскалывалась. о ..

Открылась дверь, вошла Фуми–нэ в розовой пижаме, с витаминной маской — на лице:

— Я столько раз тебя звала! Почему ты не вышел?

— Потому что спал. — Я попробовал сесть, но все тело болело. — Что ты хочешь?

Фуми–нэ склонилась надо мой и принюхалась:

— Ты пил?

— Чуток.

— Ты до сих пор пьян.

— Хорош голос повышать! Голова болит.

— Звонит мать Мияко, — объявила Фуминэ, скрестив руки на груди.

Я тотчас встрепенулся.

— Но ты сейчас явно не в форме, поэтому Я скажу ей, что ты еще спишь.

—Нет! — Я заставил себя подняться. — Я ей отвечу.

Фуми–нэ пожала плечами, и я прошел мимо нее в коридор.

— Рю! — крикнула сестра. — Потом по душ сходи. От тебя несет.

— Замолчи! — огрызнулся я, чувствуя, что от меня разит алкоголем и потом. Внутренне собравшись, я вошел в гостиную, откашлялся и взял трубку:

— Доброе утро! Это Рюсэ Янаги.

В трубке послышался приглушенный женский голос:

— Доброе утро, Янаги! Я Акеми Кодзима, мать Мияко. Мы встречались в похороннон бюро.

Кодзима… Прежде Миякотоже носила эту фамилию.

— Янаги?

— Да, да, простите, — зачастил я. — Ч могу быть полезен, миссис Кодзима?

— Это касается Мияко.

Я ждал пояснений.

— Она оставила указания относительно того, как распорядиться ее личным имуществом. Ваше имя есть в списке. Сегодня после обеда я собиралась все раздать. Понимаю, что не предупреждала заранее, и если у вас другие лланы…

— Я приеду, — перебил я. — Во сколько начинаете?

— В пять вам удобно?

— Да, вполне. — Я схватил блокнот и ручку, которые Фуми–нэ держала у телефона. — Адрес не подскажете?

Под диктовку матери Мияко я записал адрес в Кацусике. Добираться туда час, а то и больше.

Положив трубку, я сел за кухонный стол.

— Рю!

Я поднял голову.

Фуми–нэ протягивала мне стакан воды:

— Вода с лимоном. Спасение от похмелья. Главное, выпей до дна.

Я сел прямо и взял у нее стакан.

— Если через час не полегчает, у меня есть аспирин.

— Да все в порядке, — заверил я, хлебнув кислую воду. — Просто голова болит. Волноваться не о чем.

— Тебе стоит больше доверять моему опыту в лечении похмелья. — Фуми–нэ подмигнула мне. — Недаром же твоя старшая сестра уже семь лет в баре работает!