розыск. Так что лучше расскажи мне все, что про нее знаешь, а то и правда придется тебе иметь дело с милицией! Думаешь, тетка тебя покрывать станет? Да я тебя умоляю, ей неприятности не нужны! Ты Надю последний видел – с тебя и спросят!

– Да кто ты такая?! – пропыхтел он удивленно. – Ты не уборщица, что ли?

– Надо же, какой догадливый! – промурлыкала я и чуть сильнее нажала на его руку.

– Ой! – взвыл он. – Отпусти, больно же!

– Да что ты говоришь? А я думала, что тебе понравится! Я думала, ты меня благодарить будешь! Так ты мне, кажется, обещал?

– Ну, извини… – бормотал он. – Я зря это… я думал, ты сама не против… только отпусти, очень больно!

– Я тебя отпущу, если ты мне честно и подробно расскажешь, что случилось с Надей после того, как вы с ней ушли из теткиной квартиры.

– Расскажу! Я тебе все расскажу! – пообещал Виталик в панике, видно, руке было и вправду больно.

Я вздохнула и отпустила его.

Виталий, кряхтя, поднялся с пола и принялся растирать руку. Я наблюдала за ним без всякого сочувствия.

– Ну так что, – проговорила я, когда пауза затянулась. – Мы с тобой, кажется, договорились? Или нужно повторить?

– Не нужно. – Он опасливо взглянул на меня. – Да кто же ты все-таки такая? Вроде не из милиции…

– Извини, дорогой, но, как говорят в милицейских сериалах, вопросы здесь задаю я, а не ты. И я свой вопрос уже задала. Куда вы с Надей пошли из теткиной квартиры? Впрочем, можешь начать с того, как ты увидел Надю… И не вздумай говорить, что ничего не помнишь, всего-то чуть больше трех недель прошло с того дня.

– Ну, пришел я тогда к тетке, как сегодня. Родня все-таки…

– Угу, денег просил, – вставила я, и Виталик недовольно засопел.

– Сидим с ней, чай пьем с конфетами, а тут звонок в дверь. Тетка, значит, пошла открывать, и я за ней. И вижу: стоит девчонка с чемоданом, одета, конечно, так себе, сама понимаешь, только что из деревни. Но из себя, конечно, очень красивая… ну, ты же знаешь!

Я неопределенно хмыкнула. Он продолжил:

– Тетя Маша ее спрашивает: вы кто? К кому? А та и отвечает: я, говорит, Надя Боровик, Михаилу Сергеевичу дальняя родня, приехала из деревни Забродье… Тетка аж перекосилась. «Прямо, – говорит, – из своего Забродья к нам в квартиру?» А Надя ничего не почувствовала. «Ага, – говорит, – прямо к вам. У меня здесь, кроме вас, нет ни родственников, ни знакомых, так нельзя ли мне у вас остановиться ненадолго, пока в училище общежитие не дадут?» Тетка моя прямо задохнулась, даже дара речи лишилась. А Надя как ни в чем не бывало продолжает: «Вам, – говорит, – от Егора Ивановича привет, и вот сувенир от него…» – и ту куколку протянула, которую ты видела. Тетя Маша куколку в карман сунула, а сама на Надю двинулась. «Ты, – говорит, – за кого меня принимаешь? У меня не постоялый двор и не частная гостиница или пансионат! Мне здесь всякие посторонние люди не нужны!» – «Как же так, – Надя ей отвечает, – мы же вроде с вами не чужие люди… родня, хоть и дальняя… И Михаил Сергеевич отцу обещал…» От этих слов тетка моя еще больше разошлась. «Родня, – говорит, – вашему забору троюродный плетень! Что же я теперь, все это ваше Забродье должна у себя принимать? Я тебя вообще первый раз вижу! Может, ты воровка или еще похуже, а я тебя должна в свой семейный дом запустить? Пусти, – говорит, – козла в огород! То есть козу!» Надя покраснела, в лице переменилась и вылетела из квартиры как ошпаренная. Я было хотел за нее вступиться, да уж поздно было. Ну, тогда я собрался быстренько и тоже пошел. Еще застал Надю на улице возле дома. Она стояла с чемоданом своим и по сторонам оглядывалась – не знала, куда податься…

– Ну, ты и решил, что она – легкая добыча! – вставила я.

– Ничего я не решил, – обиженно возразил Виталий. – Я ей помочь хотел, все ж таки девушка одна в незнакомом городе…

– К тому же такая красивая…

На эту провокацию он не поддался и продолжил свой рассказ:

– Я ей и говорю: ты на тетю Машу не обижайся, она вообще-то тетка неплохая, только не любит молодых девушек, очень за мужа своего волнуется…

– Слышали уже! – перебила я его. – Ты к делу переходи!

– К делу так к делу… в общем, пригласил я ее в кафе, покормил… она ведь с дороги, проголодалась…

– Вина взял… – добавила я.

– Ну и что с того? – Он взглянул на меня исподлобья. – Если даже и взял?

– А потом небось домой к себе привел? Как меня сегодня?

– Ну да… ей же надо было где-то остановиться, вещи хоть оставить… – Он опустил глаза. – Только она убежала…

– Ага, когда поняла, чем ей придется с тобой за жилье расплачиваться! – проговорила я возмущенно. – Ну ты и козел! Девушка одна в чужом городе, а ты решил воспользоваться ее безвыходным положением!..

Виталик молчал. Возразить ему было нечего.

– Ну, хоть о чем вы с ней говорили?

– Когда?

– Да хоть в кафе! Ведь не сидели же вы молча! Или ты ей, как мне сегодня, заливал про своих друзей в модельном бизнесе?

– Ну да, о чем-то говорили… – Виталий задумался. – Да не помню, ерунда какая-то…

– Ну, может, она говорила, зачем приехала, какие у нее планы, что собирается делать?

– Не помню! – Он сморщился, потер переносицу. – Вот, спрашивала почему-то, как проехать в Зареченск…

– Зареченск? – насторожилась я, вспомнив рассказ Егора Ивановича. – А не говорила она, что собирается там делать?

– Нет, ничего не говорила…

– Ну, а дальше-то что было?

– Дальше? Дальше ничего не было! Я ее после этого больше не видел, даже за чемоданом не зашла!

– Что?! – Я удивленно уставилась на него. – Она оставила у тебя свой чемодан?!

– Ну да, – ответил он как ни в чем не бывало.

Нет, все-таки он самый настоящий козел! До того довести девушку, что она сбежала от него, бросив все свои вещи! И даже потом не зашла за ними…

– Покажи этот чемодан! – потребовала я.

Виталий что-то недовольно заворчал, но я сделала вид, что собираюсь повторить свой коронный прием, и он тут же кинулся в коридор. Подставив стул, залез на антресоли и достал оттуда небольшой, очень старый и потрепанный чемоданчик.

– Вот он, ее чемодан!

Я не стала при нем его открывать. Ни к чему этому подонку знать лишнее. Забрала чемодан и собралась уходить, напоследок предупредив Виталия, чтобы никому не вздумал рассказывать о нашей