Сын ее был поздним, тщательно оберегаемым ребенком. Муж умер рано, и вся любовь оказалась направлена на отпрыска. Он только-только был представлен ко двору, поступил в королевскую военную академию – и на второй год службы, стоя на карауле во время сильного ветра, попал под снесенный вниз ураганом кусок кровли.

Картина складывалась понятная, и Люк, выйдя из дома вдовствующей и очень одинокой графини, несколько минут жадно вдыхал зимний морозный воздух пополам с привычной снежно-дождевой пылью Лаунвайта. От общения с графиней Хеммингем осталось тягостное чувство. Но вместо того чтобы поехать домой отдохнуть, Люк сел в машину, выжал газ и понесся к магу, который делал заключение о проклятии в семье Таммингтон.

Устал, да. Но, как охотничий пес, вставший на след, уже не мог отказаться от расследования, и азарт будоражил его так, что он периодически втягивал носом воздух и скалился от предвкушения.

Все-таки титул делал свое дело – герцога Дармоншир в офисе Ирвина Андериса приняли без записи. Маг держал частную практику и явно процветал: офис находился в деловом центре Лаунвайта, в роскошном здании, и секретарь у волшебника была очень даже, хоть и немного вертлявая, и помещение оказалось сплошь увешано грамотами и сертификатами.

– Я к вам за консультацией, – сказал Люк, усаживаясь в кресло в обставленном как комната психолога кабинете. Окна во всю стену, сверкающая чистота, белые стены, минимализм, милые мелочи, на которых можно остановить взгляд. Маг располагающе улыбнулся и кивнул. Тоже отработанные жесты и мимика. Как почти все инляндцы, он был тощ, рыжеволос и бледнокож. На вид ему казалось лет сорок, но кто знает этих магов?

– Слушаю вас, – приятным голосом откликнулся Андерис. – Сделаю все, что смогу, ваша светлость.

– Вы ведь специалист по проклятиям, – продолжил Люк. – Мне вас рекомендовали как лучшего в этой области.

– Это преувеличение, – скромно улыбнулся маг. – Позвольте вашу руку, милорд?

Люк безропотно протянул ладонь через стол, и стихийник некоторое время держал ее в руке, закрыв глаза и к чему-то прислушиваясь.

– На вас никаких проклятий нет, – удовлетворенно сказал Андерис. – Ни свежих, ни родовых – я чувствую их до седьмого колена. Ауру я вижу не глазами, этот уровень мне недоступен, увы, но чувствую точно, да.

– Да я, собственно, не по поводу себя, – усмехнулся Дармоншир.

Маг подобрался, глаза его похолодели.

– Ваша светлость, – проговорил он почтительно, – если вы хотите узнать о ком-то из моих клиентов, то я сразу скажу: все происходящее здесь строго конфиденциально. Как на исповеди, никто и никогда ничего не узнает. Поэтому и вы лично можете быть спокойны. Это же спокойствие я обеспечиваю всем своим посетителям.

– Хорошо, – протянул Люк. – Тогда чисто теоретически, господин Ирвин. Это можно?

– Конечно, – успокоенно кивнул маг.

– Предположим, с каким-то человеком долгое время происходят несчастные случаи. Очень долгое. И из-за плотности этих случаев один из них не может не стать для него фатальным. Однако маг никакого проклятия на нем не обнаруживает. Есть ли какое-то другое объяснение? Например, если проклятие навел более сильный маг – можете ли вы, если вы слабее, не ощутить его?

– Нет, – пробурчал Ирвин, – я все равно почувствую. Я на этом специализируюсь, ваша светлость. Я даже после смерти некоторое время могу уловить остаточные вибрации проклятия. Возможно, какой-нибудь недоучка и не увидит, но не я. Что касается невезения… Скажу вам честно, но рассчитываю, что это останется между нами.

– Обязательно, – пообещал Люк.

Маг вздохнул.

– Девяносто девять процентов того, что считают сглазом, действием проклятия, наговора, – простая человеческая глупость. И особенности характера, в том числе и семейного. Женщина жалуется: мол, прокляли, замуж выйти не могу, как и мать моя, как и бабушка. На иную и без разбирательства глянешь – сразу понятно, почему замуж не берут. А иногда чуть копнешь – а там в семье такой характер, что у бабушки, что у потомков, что даже растения не выживают, куда там мужику. Или, например, муж загулял. Жена бежит ко мне: приворот, снимите! А чуть мои ребята начнут расследование – так муж этот половину Лаунвайта уже осеменил. Диагноз – не приворот, а обыкновенная распущенность.

– На вас и сыщики работают? – понимающе спросил Дармоншир. Андерис ответил ему спокойным взглядом.

– Конечно, ваша светлость. Мое время дорого, и, если в обращении все очевидно, зачем мне напрягаться?

Люк задумчиво покрутил в руках неизвестно как оказавшуюся там сигарету. На автомате достал во время разговора, видимо.

– А как же про́клятые предметы? – спросил он. – Я слышал много баек. В королевском музее, например, лежит алмаз Терхи, который якобы приносит владельцам смерть.

Маг поморщился.

– Тоже большая часть – вранье, ваша светлость. Сами понимаете, там, где деньги, где такие знаменитые камни, много желающих их себе прибрать. Вот и случаются с владельцами неожиданности.

– Но бывает и по-иному, да?

– Да, – неохотно согласился Ирвин. – Но проклятия на вещи – сложная работа. У каждого из таких «мастеров», – слово это он произнес с презрением, – свои секреты и способы маскировки. В отдел МагКонтроля попасть не хочется, а денег хочется. Вот и стараются умельцы. Какие-то предметы начинают работать только при контакте с телом того, кому хотят причинить вред, а остальное время находятся в спящем режиме. И обнаружить подобный предмет очень сложно. Какие-то активируются через много лет, чтобы никто не связал вещь и несчастье. Много секретов, ваша светлость. Да что там говорить, – досадливо махнул рукой маг, – иногда какая-нибудь бабушка-самоучка такого наворотит от вдохновения, чистым самопалом, что и не раскрутишь. Проклятия вообще тонкая вещь, ваша светлость. Бывает даже так, что на одного человека накладывается заклятье, которое активируется вторым человеком и именно этому второму приносит несчастье.

Люк напряженно думал, сопоставлял.

– Господин Ирвин, – спросил он. – А можно ли, например, внушить человеку склонность к саморазрушению?

Маг тоже задумался.

– Это уже сфера менталистов, и сильных менталистов, ваша светлость. Чисто теоретически можно внушить мысли о суициде. Или подавить инстинкт самосохранения. Но, повторюсь, это нужно обладать очень большой силой.

«И это никак не объясняет лопнувшее колесо или падение в ванной», – подумал Люк мрачно.

– Понятно, – он поднялся. – Спасибо вам за потраченное время, господин Андерис. Надеюсь, в моем отношении политика конфиденциальности тоже будет соблюдена.

– Конечно, – твердо пообещал маг. – А что касается времени – вы его достаточно щедро оплатили, ваша светлость.

Кофейник пустел, а Люк всё просматривал листы со своими пометками, вспоминал, пытаясь вычленить неучтенную деталь. Что-то, способное натолкнуть его на след злоумышленника.