на бал, решил срезать путь, неосторожно наступил на покатый берег и… По крайней мере, что-то из вещей начальника стражи нашли на берегу озера.

Ожерелье

В комнате ведьмы я уснула, едва голова коснулась подушки. И проснулась уже на рассвете, когда в мою комнату настойчиво постучали.

Это была королевская стража. У меня спросили про ожерелье принцессы Рики. Я помнила эту красоту. Но только до определенного момента бала. Ожерелье пропало. Теперь королевская стража обыскивала дворец.

Я зевнула и попросила их быть как дома. Им хватит трех минут, чтобы обыскать эту каморку. Им хватило двух — в шкафу, за лохмотьями ведьмы, сияло ожерелье принцессы Рики.

Меня заперли в комнате до выяснения всех обстоятельств дела. Возле дверей выставили стражу. Ожерелье — и самоцвет наследного принца — забрали. Но книгу ведьмы оставили.

После умывания и завтрака, который мне передали стражники, я взялась за книгу. Открыла ее — и уставилась на пустые страницы. Забыла, что ее можно прочитать только вечером.

Но к вечеру я поняла, что дела мои складываются плохо. Украсть ожерелье в людном зале я смогла бы только с помощью колдовства — так сказали стражники. А ведьме запрещено было колдовать во дворце. Под страхом смерти. Мне больше не суждено было отправиться в путь вместе с наследными принцем и Линсом. И вернуться в хижину на болотах.

— Но зачем мне это ожерелье? — возмутилась я.

Оказалось, что для того, чтобы колдовать против принцессы Рики и ее жениха. Расстроить помолвку. И королева была уверена, что исчезновение начальника стражи тоже не обошлось без моего участия.

— Мне дела нет до принцессы Рики! — снова возмутилась. — Я домой хочу. В хижину.

И снова не все так просто. Принцесса была одной из тех, кто выступал против появления ведьмы во дворце. А ведьма, всем известно, мстительна и злопамятна.

Я надеялась, что вечером смогу найти в книге что-нибудь нужное. Во-первых, наследному принцу плохо придется без помощи ведьмы, и король прекрасно это понимает. Мне будет, что сказать. Во-вторых, если уж дело не заладится, неплохо бы заучить парочку заклинаний, чтобы застать стражников и слуг врасплох и сбежать из дворца.

Вечер пришел. А записи в книгу — нет. Я поворачивала свечу так и этак. Подходила к окну, чтобы лунный луч упал на страницу — бесполезно.

— Самоцвет! — наконец, догадалась я.

Только в его свете записи ведьмы проявлялись. Но, как я не просила, камень мне не вернули. Надежда таяла. Тогда я решила убедить короля, что вовсе не ведьма. Рассказать о своем мире, о колодце и о старушке на дне озера. Я — попаданка. А вовсе не ведьма.

Этот план тоже не удался. Королю стало намного хуже, и он никого не принимал. А важные и требующие незамедлительных действий решения принимала королева. И, к тому же, обвинение в воровстве это с меня не снимало.

А ведьмой, по крайней мере, я нужна была наследному принцу. И Линс думал также. Он пришел неожиданно. Окинул меня мрачным взглядом и спросил.

— Ты взяла его?

— Нет!

— Расскажи мне все, ведьма, — потребовал он.

Я рассказала. Линс выслушал внимательно. Задал несколько вопросов. Потом молча развернулся и ушел.

Утром меня повели к королеве. Именно она теперь принимала решения. Вдобавок ко всему в комнате не оказалось моей одежды, и пришлось натянуть лохмотья ведьмы.

Меня повели по главному коридору. Внезапно перед стражниками оказался наследный принц. Он настойчиво поинтересовался, не нарушает ли стража приказов короля. Стража предъявила ему бумаги. Принц принялся тщательно изучать их.

Я стояла в окружении четырех стражников. Позади меня немного зашумело — видимо, стражник устал стоять неподвижно — но быстро все стихло. Наследный принц отдал бумаги главному стражнику, и наша процессия отправилась дальше.

Поворот — и вдруг чья-то сильная рука утянула меня назад, подхватила, перекинула через плечо. И стражник помчался прочь вместе со мной. Тот самый стражник, который стоял у меня за спиной. Без суда и следствия! Я закричала.

— Молчи, ведьма! — шепнул стражник голосом Линса.

И я замолчала. Мелькали коридоры. Потом Линс накинул что-то на меня, стало темнее. В этой темноте я услышала недобрый рык. Блондин прикрикнул на кого-то, и рык прекратился. Хлопнула дверь.

Тьянсы

Линс поставил меня на ноги и сдернул темное покрывало. Я зажмурилась. Потом открыла глаза и осмотрелась.

Небольшая комната. Светлая, чистая и очень аскетичная.

— Это моя комната, — сказал Линс. — Здесь тебя не будут искать.

— Почему? — я посмотрела в голубые глаза. — Разве не должны обыскать весь дворец?

— Потому что я ненавижу ведьму, — сдавленно ответил Линс. — И мечтаю ее убить.

Несколько мгновений мы молча смотрели друг другу в глаза.

— Спасибо, — наконец, вздохнула я. — За спасение.

Линс посмотрел еще более мрачно и ничего не сказал. Я прошлась по комнате. За единственной дверью раздался шум, словно чем-то скребли по двери. Мигом бросилась к блондину и спряталась у него за спиной.

— Это за мной? — шепотом спросила я.

— Да, — ответил Линс. — Они не забыли.

— Да не брала я это ожерелье! — горячо прошептала.

— Ожерелье? — удивился блондин. — Причем здесь оно. Это тьянсы.

— Тья. кто?

Линс обернулся и, прищурившись, всмотрелся в меня. Потом шагнул к двери и едва приоткрыл ее. В щель просунулся белоснежный нос и глянул золотистый глаз. Крупный пушистый зверь, напоминающий крупную рысь. И он там был не один. Снежные тьянсы. Они жили у Линса. И ненавидели ведьму. Просто на дух не переносили. Потому что для каких-то своих зелий ведьма похищала крошечных новорожденных тьянсов.

Через три дня нам предстояло выехать в путь. Чтобы помочь принцу выполнить оставшиеся задания принцессы. И эти три дня мне предстояло прожить в одной комнате с Линсом. Он рад был бы перебраться в другое помещение, но это вызвало бы подозрения во дворце. Поэтому ему пришлось остаться.

Линс ушел и запер дверь. Я слышала, как снежные тьянсы принюхиваются через крошечную щель под дверью, скребут когтями пол и рычат.

Окна были такие же узкие, как в моей бывшей комнате, но сама башня расположена не так высоко. Вид из окна тоже упирался в соседнюю башню.

Здесь было невыносимо скучно. К тому же хотелось есть. И пить. Я подошла к двери и стала звать тьянсов. На голос они не реагировали, а вот запах мой их выводил из себя. Когда они стали бросаться на дверь, я поспешила от двери уйти.

Линс вернулся только в вечеру. Слышно было, как радостно засновали тьянсы. Блондин сначала покормил