— Это «черная шкурка», — наконец сказал он.

— Неужели! Тогда ее шкурка дорого стоит даже в это время года. Джеки, мой мальчик, нам нельзя ее упустить.

Номер 22 начал грести, но так бесшумно, что слышался только шорох капель, стекающих с весла.

— У меня всегда с собой полдюжины специальных патронов для охоты на серн, — объяснил мистер Крапплинг. — Они хороши и для выдр, лис, енотов и прочих пиратов, которые наносят большой ущерб нашим охотничьим угодьям.

— Внимание, она подплывает, — заявил Конвей. — Она входит в заросли.

Охотники увидели, как крупное блестящее животное выбралось на берег, отряхнулось и исчезло в болотных зарослях.

Мистер Крапплинг тихо радовался:

— Наш шанс, друзья. В воде ее величество выдра сильнее нас. При малейшей угрозе она ныряет и выныривает в полумиле, где ее уже не достать. Но на земле она теряет свое преимущество и двигается медленно, а когда ее преследуют, прячется в высокой траве или густом кустарнике. Но всегда оставляет жирный блестящий след, чтобы попасться охотникам.

— Мы не скоро подберемся к ней, — заявил Конвей, — ибо с трудом пробиваемся через затопленный лес.

— Что называете затопленным лесом? — спросил Эдмонд Белл.

— Эти заросли низких и очень густых кустарников, которые заливают сезонные дожди. Часть их растет на болоте. Любимое место для дичи, чтобы прятаться, отдыхать, сражаться.

Беседуя, они причалили рядом с крохотной бухточкой. В момент, когда Джек Конвей выпрыгнул на берег и протянул руку мальчикам, чтобы помочь им выбраться из лодки, в глубине кустарника раздался крик, а потом короткий ужасающий стон.

— Что это?! — испуганно воскликнули Джеймс и Эдмонд.

Мистер Крапплинг тоже выглядел ошарашенным. Он вопросительно поглядел на бывшего морского офицера.

— Может, выпь? — нерешительно пробормотал он. — Эти долговязые могут издавать такие ужасные крики. Нет… Не думаю, что это выпь!

— Точно, нет, — подтвердил Конвей.

— Или выдра поймала добычу, — предположил Эдмонд.

— В это время года выдры предпочитают рыбачить, а не охотиться. К тому же не могу представить, что за животное в зарослях рогоза может так сильно кричать. Что ты делаешь, Конвей?

Заключенный наклонился над водой и рассматривал маслянистое разноцветное пятно.

— Странно! — прошептал он.

— Что странного, Джек?

— Приманка! Растертая гнилая рыба, — сказал он.

Мистер Крапплинг покачал головой, тоже наклонился над водой, окунул палец в маслянистое пятно, понюхал и сморщился от отвращения.

— Дьявол меня подери, если ты не прав, Джек!

— Можно ли спросить, почему вы так взволнованы? — спросил Эдмонд.

— Эта приманка используется для ловли трески. Она дает отличный результат, — разъяснил номер 22. — Но я не могу понять, как она оказалась здесь, в этом затерянном месте!

— Как и я, — подхватил мистер Крапплинг. — Но не будем терзать голову по этому поводу, иначе упустим черную выдру, которая здорово опередила нас.

Все выбрались на сушу и осторожно стали пробираться через кустарник с Джеком Конвеем во главе. Плотный рогоз хлестал по лицу, когда пытались его убрать с пути, шипы в топкой почве мешали идти.

— Вот след, — прошептал Джек Конвей, указывая на блестящую полосу.

— Тихо! — приказал мистер Крапплинг, держа ружье наготове.

След был четкий.

Дичь была рядом. Охотники быстро двинулись вперед, забыв о рогозе и шипах.

Кустарник стал реже, и вдруг открылась небольшая поляна, где заканчивался след выдры.

Джек Конвей огорченно заворчал:

— След заканчивается здесь.

Действительно без всяких видимых причин след обрывался.

— Не забралась же она под землю, как крот, и не улетела по воздуху?

— Однако именно это она сделала! — вскричал Эдмонд Белл. — Поднимите головы, джентльмены.

Конвей и мистер Крапплинг не верили глазам своим. Посреди поляны высился одинокий белый тополь. И на верхних ветвях раскачивалась черная выдра. Ловкий, как кошка, номер 22 вскарабкался на дерево, откуда донеслись гневные крики.

— Кто мог сотворить такое! Животное задушено, а его шкурка… Осторожно, я отвязываю его!

Бедное животное упало к ногам охотников. Мистер Крапплинг склонился над ним.

— Сумасшествие какое-то… — воскликнул он. — Смотрите, эту выдру повесили, как заключенного, использовав настоящую петлю. Палачу не завязать лучшую. А я знаю, о чем говорю!

Молодые люди с дрожью ужаса смотрели на бедное животное. Красивая шкурка была изрезана в клочья злобными ударами ножа.

— Маленькие игры возобновляются? — проворчал мистер Крапплинг. — Конвей, вы верите, что эта так называемая приманка из рыбы была принесена сюда?

— Думаю, вы догадались, сэр, — ответил заключенный.

— Почему вы говорите о маленьких играх, которые могут возобновиться, мистер Крапплинг? — спросил Эдмонд.

Заместитель директора заколебался, потом тихим голосом сказал:

— В прошлую осень… Конвей может подтвердить, мы нашли в наших охотничьих угодьях несколько повешенных лис и даже зайцев и кроликов… Они были повешены, как эта бедная выдра.

Конвей мрачно оглядел окрестности.

— А я отказался от охотничьих псов, — вздохнул мистер Крапплинг.

— Почему? — спросили мальчишки.

— Потому что их тоже вешали, — простонал старый охотник, дрожа от переживаний. — Как лис и кроликов, как и эту выдру. И мы так и не нашли автора этих отвратительных поступков!

Изолированное местоположение Данбери во многом облегчало наблюдение за территорией. Особой строгости не требовалось. Заключенные знали, что бегство иллюзорно, а потому смирились со своей участью. Мистер Молуэйн не разрешал ни Джеймсу, ни Эдмонду расхаживать так свободно, как они хотели, но не противился, чтобы они иногда наблюдали за не совсем повседневной жизнью заключенных. Для Джеймса, который жил в подобных заведениях с раннего детства, это не было открытием. Напротив, для Эдмонда Белла это стало источником нового и необычного опыта. Познакомившись с Джеком Конвеем, который оказал на него сильное впечатление, Эдмонд Белл встретился с мистером Петтикотом, заключенным камеры № 31, о котором говорил мистер Крапплинг. Заместитель директора охотно представил молодому человеку этого замечательного мужчину. Однажды утром он позволил молодому человеку сопровождать его в рутинном обходе тюрьмы. Он вместе с чиновником вскарабкался по спиральной железной лестнице, спрятанной в углу галереи А, проследовал за ним по каменному балкону и остановился перед дверью изолированной камеры, в которую постучал, не соблюдая регламента.