Хорошо, что она уже более или менее привыкла к таким явлениям. В первое время, когда они с мамой приехали в Санта-Монику, у Стаси душа в пятки уходила даже при легких толчках. Теперь девочка воспринимала их почти как коренные жители Калифорнии.

Но в последнее время в мире произошло столько разных катастроф, что стоило опасаться и большого, страшного землетрясения. Взрослые говорили: в их регионе такое вполне возможно, это лишь «дело времени». От таких разговоров становилось страшно так же, как от рассказов о том снайпере из Торонто, убившем так много людей… Только сегодня утром ее мама с негодованием выключила теленовости, заявив, что больше не может слушать обо всех этих ужасах, которые происходят в мире.

Но Стаси продолжала сильно волноваться. Она укоряла себя: неужели нельзя взять пример с мамы и тоже вычеркнуть из своей жизни все скверные новости? Лучше думать о чем-то приятном, например о жареной курице, вкусном горячем супе, имбирном мороженом.

Девочка настолько была поглощена своими мыслями, что не обратила внимания на мужчину, который следил за нею, делая вид, будто читает газету на веранде кафе у автостоянки. Она не заметила его и раньше, когда он сидел на заднем ряду открытой трибуны.

Стаси уселась на заднее сиденье автомобиля рядом с Меридит и пристегнулась.

— О, я так хочу есть! — сказала она, ставя на магнитофон кассету с любимой музыкой, чтобы послушать ее в дороге.

Рауль Лядусер подумал: Стаси Лачман — симпатичная девочка. Очень жаль, что она вовлечена в такую скверную игру. Бросив газету на пол, он прошел на стоянку, сел в машину и поехал вслед за «эксплоурером» Меридит, таким образом, чтобы их, по возможности, разделяли не менее трех автомобилей. Эта женщина оказалась такой же ненаблюдательной, как и ее дочка. Он следовал за ними как хвост уже два дня, подробно изучил их распорядок дня, а заодно — все маршруты по улицам Санта-Моники. Ни женщина, ни девочка ни разу его не заметили. Единственное, что мешало Раулю выполнять поручение, — проклятый здешний смог. Для его дыхательных путей он представлял собой гораздо большую угрозу, чем раздражавший их терпкий запах оливковых деревьев на юге.

И сегодня ему надо будет сделать остановку на Уолгринз и приобрести новый ингалятор, прежде чем опустеет тот, которым он пользовался. Рауль всегда носил с собой, вместе с оружием и сотовым телефоном, и необходимые ему рецепты.

Когда их «эксплоурер» остановился на стоянке у «Китайского дворца», Рауль также припарковал свою машину неподалеку.

Он почувствовал приближение приступа удушья и в очередной раз воспользовался ингалятором. Стаси Лачман и ее мама тем временем вошли в ресторан.

Рауль получил обычные инструкции — все должно выглядеть как несчастный случай или как похищение. Ему казалось, правдоподобнее будет выглядеть сценарий похищения. Так же он поступил со своей жертвой в Сьерра-Леоне четыре месяца назад. На этот раз можно будет выбросить тело в Долине мертвецов по пути в Вегас. Тогда его найдут не раньше чем через несколько месяцев.

Рауль почувствовал голод и решил подкрепиться. Выйдя из машины, он вошел в тускло освещенный черно-белый зал ресторана. Мама с дочкой снова не заметили его, когда он прошел мимо их столика и уселся в углу зала, через один стол от них. Рауль бросил взгляд на Стаси, умело орудовавшую китайскими палочками. Размешивая сахар в чашке с чаем, Рауль усмехнулся.

«Кушай, Стаси Лачман, — подумал он. — Завтра тебя не станет, если только сучий смог не прикончит меня раньше».

— Заприте дверь. Мне нужно позвонить, — велела Йел Дэвиду, доставая мобильный телефон, когда они вдвоем вошли в номер 736 гостиницы «Риверсайд Тауэр».

— Прежде вы должны объяснить мне, от кого, черт возьми, мы бежим, — заявил Дэвид, забрав у нее телефон.

— У нас будет достаточно времени для объяснений после того, как я позвоню, — холодно ответила она.

— Кто он был такой? Из этих. Понимающих?

Йел нахмурилась:

— Из их команды убийц. Их именуют «Черными ангелами». Прошу дать мне возможность позвонить одному человеку. Если я свяжусь с ним, мы с вами сможем выбраться из этой страны живыми.

— Покинуть страну? Как это так? И у меня даже нет заграничного паспорта!

— Уж это-то пусть вас тревожит меньше всего. — Йел снова взяла у него телефон. — Теперь я буду звонить.

Дэвид немного отошел в сторону. Случайно он бросил взгляд на собственное отражение в зеркале, висевшем в прихожей. Мокрые волосы прилипли колбу, лицо болезненно-землистого цвета. Вероятно, это — следствие перенесенного шока. У него перед глазами все еще стоял смертельно раненный раввин.

Они с Йел выскочили из автобуса на следующей остановке, сумели поймать такси, несмотря на проливной дождь, и поехали в этот район, дрожа не только от сырости и холода.

Как знать, в безопасности ли они даже сейчас? Не гонится ли за ними тот верзила, чтобы заполучить камни или журнал?

Бен Моше говорил, их интересуют имена. А ведь среди них есть имя Стаси!

Дэвид быстро вытащил собственный мобильный телефон и набрал номер Стаси, чтобы услышать сигнал автоответчика. Он оставил сообщение: «Привет, Жевунчик! Позвони мне сразу, как это услышишь. Хочу знать, как дела».

Затем он попробовал позвонить Меридит, но и там, к своему неудовольствию, попал на автоответчик.

«Позвони мне, Мери, срочно. Надо поговорить о Стаси», — оставил он сообщение.

Хотя Дэвид и сам не очень хорошо знал, что скажет ей, если она позвонит. Как объяснить кому-то, что имя его ребенка может оказаться в списках будущих жертв? Прежде чем поговорить с падчерицей и Меридит, Дэвиду следовало получить какие-то объяснения от Йел.

Подойдя к столу, Дэвид открыл сумку раввина. Пока Йел за его спиной скороговоркой говорила на иврите, он изучил ее содержимое. Там лежали иудаистский молитвенник, бумага для записей и бронзовая монетка с цифрой восемь. Однако, присмотревшись, Дэвид заметил — это не восьмерка, а пара змей.

На дне сумки он заметил еще две ламинированные карточки и взял в руки одну из них, с удивлением глядя на странный узор. Что бы это значило?

Оказалось, это нечто вроде диаграммы, на которой были изображены разноцветные шарики, соединенные между собой линиями. Это напоминало графические схемы молекул органических веществ или фигуры из детского конструктора.

Заметив, что Йел закончила разговор, Дэвид бросил карточку обратно и вновь потребовал:

— Я жду объяснений.

— С чего вы желаете начать? — сухо спросила она.

— С имен в моем журнале. Почему они записаны на древних папирусах, о которых говорил раввин? Чьи это имена? Что общего между этими людьми?

— Это особенные, редкие люди, благодаря которым существует наш мир. Их-то систематически и убивают Понимающие.