Увидев Перси, парень на долю секунды, казалось, впал в прострацию, даже запаниковал, словно оказался в луче прожектора.

— Это Перси Джексон, — сказала Хейзел. — Он хороший парень. Перси, это мой брат. Сын Плутона.

Парень преодолел потрясение и протянул руку.

— Рад познакомиться, — сказал он. — Меня зовут Нико ди Анджело.

У Хейзел было такое ощущение, будто она познакомила друг с другом две атомные бомбы и теперь ждет, какая из них взорвется первой.

До этого утра ее брат Нико был самым сильным из известных ей полубогов. Другие обитатели лагеря Юпитера смотрели на него как на странствующего чудака, почти такого же безобидного, как фавны. Но Хейзел понимала, что это не так. Она выросла не с Нико. И даже узнала его совсем недавно. Но она знала, что Нико опаснее Рейны, или Октавиана, или даже Джейсона.

Потом она познакомилась с Перси.

Хейзел увидела его, когда он ковылял по шоссе со старушкой на руках, и тогда подумала, что это может быть переодетый бог. Хотя у Перси был побитый, грязный вид, а от усталости он едва волочил ноги, вокруг него клубилась аура силы. И внешним видом он напоминал римских богов: глаза цвета моря и черные волосы, развеваемые ветром.

Она приказала Фрэнку не стрелять. Решила, что боги, возможно, испытывают их. Хейзел слышала такие легенды: парень со старушкой просит убежища, а когда грубияны-смертные отказывают ему — хлоп, и их тут же превращают в банановую шкурку.

Потом Перси на ее глазах управлял рекой и уничтожил горгон. Он превратил авторучку в бронзовый меч. При его появлении весь лагерь всколыхнулся и заговорил о «грекусе».

Сын морского бога…

Когда-то давно Хейзел было предсказано, что ее спасет потомок Нептуна. Но сможет ли Перси и в самом деле снять с нее проклятие? Нет, надеяться на это не стоило.

Перси и Нико обменялись рукопожатием. Они настороженно разглядывали друг друга, а Хейзел боролась с желанием броситься наутек. Если эти двое схватятся за свои магические мечи, то дело может принять дурной оборот.

Вид у Нико вовсе не был устрашающим. Тощий и неуклюжий в помятой черной одежде — как всегда, то, что он носил, выглядело так, будто он во всем этом спал.

Хейзел помнила, как увидела его в первый раз. Когда он впервые обнажил свой черный меч, она чуть не рассмеялась. Называл он свое оружие «стигийская сталь» и делал это с таким серьезным лицом, что даже смешно становилось. Этот худой белокожий парнишка казался никудышным бойцом. Она никак не могла поверить, что они — родня.

Но ее мнение о Нико быстро изменилось.

Перси нахмурился.

— Я… я тебя знаю.

Брови Нико взлетели вверх.

— Знаешь? — Он посмотрел на Хейзел в ожидании объяснения.

Хейзел помедлила. Что-то в реакции брата насторожило ее. Он изо всех сил старался показать, что ничего не случилось, но она заметила, что когда брат увидел Перси, то он впал в панику. Нико знал Перси. Она была в этом уверена. Почему он делает вид, будто это не так?

Хейзел заставила себя заговорить.

— Понимаешь… Перси потерял память. — Она рассказала брату, что произошло после появления Перси у ворот.

— И вот, Нико… — осторожно продолжила она, — я подумала… ну, ты ведь много путешествовал. Может, ты встречался с полубогами вроде Перси раньше или…

Выражение лица Нико стало мрачным, как Тартар. Хейзел не могла понять почему, но уяснила: тему разговора надо поменять.

— Эта история об армии Геи… — сказал Нико. — Ты предупредил Рейну?

Перси кивнул.

— Кстати, а кто такая Гея?

У Хейзел во рту пересохло. От одного только имени… Она изо всех сил старалась не упасть — колени у нее подгибались. Она вспомнила мягкий сонный голос женщины, сверкающую пещеру и ощущение, будто ее легкие наполнились густой черной нефтью.

— Она богиня земли. — Нико посмотрел на землю, словно та могла подслушать его. — Старейшая из богинь. Большую часть времени она погружена в глубокий сон, но она ненавидит богов и их детей.

— Мать-земля — она что, злобная?

— Очень, — мрачно ответил Нико. — Она убедила своего сына титана Кроноса… то есть я хотел сказать Сатурна… убить его отца Урана и захватить власть в мире. Титан правил долго, а потом его дети, боги Олимпа, свергли его.

— Кажется, история знакомая… — Голос Перси звучал удивленно, словно старые воспоминания частично всплыли на поверхность. — Но вот про Гею я ничего не слышал.

Нико пожал плечами.

— Она взбесилась, когда власть взяли боги. Она взяла себе нового мужа — Тартара, духа бездны, — и породила новую расу гигантов. Они попытались уничтожить гору Олимп, но боги, в конечном счете, взяли над ними верх. По крайней мере… в первый раз.

— В первый раз? — переспросил Перси.

Нико посмотрел на Хейзел. Наверно, он не стремился пробуждать в ней чувство вины, но она ничего не могла с собой поделать. Если Перси узнает о ней правду… тот ужас, что она натворила…

— Прошлым летом, — продолжил Нико. — Сатурн попытался вернуться. Случилась вторая война титанов. Римляне из лагеря Юпитера взяли штурмом его штаб-квартиру на горе Отрис по другую сторону залива и уничтожили его трон. Сатурн исчез… — Он помедлил, глядя на Перси.

У Хейзел возникло впечатление, что ее брат нервничает, опасаясь, как бы к Перси не вернулась память.

— Так вот, — вновь заговорил Нико. — Сатурн, вероятно, снова рухнул в бездну. Мы все решили, что война закончилась. Но похоже, что поражение титанов рассердило Гею. Она просыпается. Я слышал, что гиганты начинают возрождаться. Если они собираются снова бросить вызов богам, то, возможно, начнут с уничтожения полубогов…

— Ты говорил об этом Рейне? — спросил Перси.

— Конечно. — Нико выпятил челюсть. — Римляне мне не доверяют. Вот почему я надеялся, что она прислушается к тебе. Дети Плутона… я не обижаюсь, но они считают, что мы даже еще хуже, чем дети Нептуна. Мы приносим несчастье.

— Но они же позволили Хейзел остаться здесь, — заметил Перси.

— Это другое дело, — сказал Нико.

— Почему?

— Перси, — вмешалась Хейзел, — понимаешь, гиганты — это еще не самое плохое. Даже… даже Гея — не худшая проблема. Наша главная проблема — это то, на что ты обратил внимание, сражаясь с горгонами: они не умирают. — Она посмотрела на Нико. Она теперь опасно приблизилась к собственной тайне, но Хейзел почему-то доверяла Перси. Может, потому, что он тоже был чужаком, может, потому, что он спас Фрэнка в реке. Он заслуживал правды: должен был знать, что им предстоит.

— Мы с Нико, — осторожно проговорила она, — думаем, происходит вот что… Смерть не…