седло, распорядился Даумантас, и вся дружина, подгоняя пленников, последовала за своим князем.* * *

Честно сказать, Нальшанский замок какого-то особенного впечатления на Игоря не произвел. Все, как обычно. Высокий холм, окруженные частоколом хоромы, деревянные башни, узкий деревянный мост через ров. Невдалеке – поля, луга, пара компактных избенок и мельница. Все какое-то серое, неприглядное, непритязательное. Впрочем, и такую – путь и деревянную – крепость, возьми, попробуй!

Князя уже встречали. Уже были распахнуты настежь ворота, уже толпился любопытный народ. Где-то около сотни человек, не так уж и мало. Дородные бородачи в разноцветных плащах, женщины в длинных платьях, много народу попроще, самого что ни на есть крестьянского. Радостно крича, носились повсюду босоногие ребятишки, за частоколом, почуяв своих, дружелюбно лаяли псы.

– Кунигас, наш кунигас вернулся! – все вокруг славили молодого князя.

– Вернулся с победой! Привез богатую добычу, полон!

– Нынче будет у нас много работников!

– Будем с урожаем, братцы! Уж точно все соберем, до последнего колоска.

– Ага… если только эти ленивые утенские свиньи будут хорошо работать!

– Не будут – заставим!

– Слава Перкунасу!

– Слава богам!

– Слава князю!

Сидя в седле, Даумантас милостиво кивал всем. Кого-то одаривал улыбкой, а на кого-то, наоборот, посматривал строго, словно напоминал о былых грешках, либо о каком-нибудь долге. Сказать по правде, эта искренняя радость подданных пришлась по нраву и Игорю, хоть он и был равнодушен к лести. Но здесь-то – не лесть, здесь-то правда! Вон как сияют глаза у мальчишек, небось, все хотят стать воинами и верно служить своему князю.

Въехав на просторную площадь, молодой кунигас спешился, снял шлем и, передав поводья коня подскочившему слуге, низко поклонился вкопанным в землю идолам.

– Спасибо тебе, Перкунас, повелитель молний. Спасибо, Диевас, отец богов. И тебе спасибо, Лайма, владычица судьбы. Я принесу вам богатые жертвы. Уже очень скоро, сегодня.

– Жертвы – это хорошо, князь, – подойдя ближе, одобрительно покивал плечистый чернобородый мужчина в длинной тунике до самых пят. Дорогой, с золотыми бляшками, пояс, посох с навершием из черепа козла, на шее – ожерелье из мертвых птичьих голов. Кустистые брови, пронзительный взгляд, фактурное морщинистое лицо с горбатым, словно клюв хищной птицы, носом. Будивид, жрец – криве. Игорь вдруг почувствовал неприязнь, исходящую из глубины души Довмонта. Жрец был хитер, влиятелен и коварен. К тому же имел много сторонников и частенько осмеливался интриговать против молодого князя. С таким ухо нужно было держать востро и, по возможности, не ссориться. По крайней мере, сейчас.

– Рад тебя видеть, славный Будивидас, – молодой кунигас и криве обнялись под приветственные крики народа. – Слава богам, наша месть оказалась удачной.

– Потому, что наша месть – праведна, – ухмыльнулся жрец. – Не мы первые напали, не мы затеяли эту бесконечную войну. Мы просто вынуждены были ответить. За смерть наших людей, за все то зло, что причинили нам Наримантас и его людишки. Как все прошло?

– Мы разрушили и сожгли городище, – Довмонт гордо понял голову. – Вывезли все добро: соболей, меды, дорогие ткани и золото. Привели с собой пленников – крепких работников и красивых молодых женщин. Слава богам!

– Слава!

Выполнив положенную ему часть ритуала, Будивид отступил назад, и молодой кунигас важно зашагал дальше – к высокому резному крыльцу, ведущему в большой и просторный бревенчатый дом, княжеское жилище. Пойдя к крыльцу, он поклонился… и вздрогнул. На нижней ступеньке, в окружении красивых молодых девушек стояла… Ольга!

Длинное темно-голубое платье с красно-белыми рукавами. Золоченый пояс, конец которого ниспадал до самой земли. Голову покрывала ослепительно белая накидка, но все же были видны локоны, длинные светло-русые локоны. Узкое, в обтяжку, платьице еще больше подчеркивало тоненькую, аристократически хрупкую фигуру девушки, темно-голубой цвет оттенял тонкую светлую кожу, чуть тронутую холодным солнышком бескрайних литовских лесов. Знакомое, такое родное, личико с тонкими нежными чертами, синие очи, ах…

Не совладав с собой, Игорь бросился к девушке:

– Ольга! Ты жива?

– Здравствуй, муж мой и повелитель, – подставив для поцелуя щеки, отозвалась… Оленька? Или все же кто-то другой? Но ведь… одно лицо, одна фигурка… и глаза, глаза!

– Я так скучал по тебе, так скучал… – целуя возлюбленную, зашептал Игорь.

– Я тоже скучала, мой князь, – красавица шептала в ответ, томно прикрыв глаза длинными загнутыми ресницами. – Я так хочу обнимать тебя, чувствовать твое тело…

– Ах, милая моя, милая… – молодой человек принялся покрывать поцелуями нежную шейку.

– Тихо, тихо, мой князь, – княжна пришла в себя первой. – Люди же смотрят, жрецы. Дождемся ночи, ага?

– Не знаю, как и дождаться…

– Бояре хотят говорить с тобой. И Будивид, криве. Прямо всю плешь проел.

Именно так, довольно-таки грубовато, мозг Игоря воспринял последнюю фразу красавицы. Оказывается, и она не очень-то жаловал жреца! Осознавать это почему-то было приятно.

Вне себя от охватившей его страсти, кунигас едва высидел на затянувшемся почти до самой ночи совете. Во всех подробностях рассказав о походе, Даумантас ответил на все вопросы бояр, а также согласился уже назавтра же устроить большой праздник, с пивом, хороводами и богатыми дарами богам.

– Я сам выберу жертв из полона, – пошевелил бровями жрец. – Надеюсь, ты княже, не против?

– Как могу я быть против воли богов?

Эта фраза понравилась криве, и он довольно закивал:

– Все так, князь, все так. Думаю, праздник выйдет на славу. Начнем уже с утра. На рассвете.

Все остальные охотно согласились, после чего стали ужинать или, лучше сказать – пировать. Тяжелые жернова ржаного хлеба ломали руками, резали ножами дичь, стучали костями по столу, выбивая вкусные мозги… Мясо Игорю не понравилось – жестковато, а вот рыба оказалась выше всяких похвал. Как и просяные лепешки с жирным соусом из сметаны и шкварок, как ягодный кисель, пироги и, конечно, брага. Опростав два рога, молодой кунигас несколько захмелел и хотел было сослаться на усталость, уйти. Однако тут же рассудил иначе. Ни на что не ссылался! Вот еще – он же князь. Просто встал…

– До завтра, други!

Сказал и ушел, провожаемый гулкими пьяными голосами.

– Довести тебя до покоев, мой князь? – в темных сенях подскочил верный Гинтарс.

Довмонт грубо отпихнул мальчишку:

– Не надо. Я еще не пьян.

– Тогда… какие будут указания на утро?

– Разбудить на рассвете!

– Понял, мой князь.

Похоже, ноги сами знали дорогу. Заплетались, но, куда надо, вели. Сени, крытая галерея – переход, вот и опочивальня супруги. Бируте… Да, так ее звали – Бируте. Из какого-то там знатного, но единого рода… княжна.

Княжна дожидалась мужа на ложе. Лежала на лоскутном одеяле в короткой рубашонке из тонкого выбеленного солнцем льна. Нет, конечно же, не Ольга… Но похожа – как две капли воды! Эта вот Бируте и Оленька – словно близняшки. Русые теплые волосы, нежная кожа, синие, как майское небо, глаза…

– А, иди-ка сюда, миленькая моя…

– Я и так здесь, мой герой…

Тяжело дыша, князь погладил женушку по колену. Сильная ладонь его полезла и выше, под