Закончив с обильным обедом из барбекю – оба обожали мясо – они обсудили предложения автора по поводу первой сцены и возможного использования «Часового», который был помещен в одну из антологий, которую Скотт Мередит послал в Polaris несколько недель назад. Кларк расстроился, узнав, что Кубрик, кажется, намерен адаптировать радиопостановку BBC и хочет, чтобы он посмотрел на это. После того, как Кларк дипломатично выслушал пересказ режиссера «Теней на Солнце», он сказал, что предпочитает, чтобы они создали оригинальную историю, либо основанную на его собственном концепте или, может быть, на идеях, которые они могут развить совместно.

Три года спустя Кларк описал их беседу в коротком очерке для Life под названием: «Сын Доктора Стрейнджлава: Или как я перестал бояться и полюбил Стэнли Кубрика». «К моей грусти, я узнал, что Стэнли уже интересуется шаблонным сценарием «Вторжения на Землю», и я объяснил, что не интересуюсь работой с идеями других людей». Согласно его собственным заметкам, однако, «Тени Солнца» вещались до 2 мая, так что скорее всего он уже был менее эмоциональным, чем ему хотелось показать изданию. В любом случае, к 1967 году Кубрик уговорил Кларка показывать ему все, что он пишет об «Одиссее» для комментариев, и в его напечатанном на машинке черновике с заметками Кубрика на полях эта фраза была вообще вычеркнута с комментарием: «Это немного мелочно и показывает меня каким-то болваном». (Статью не напечатали вообще, потому что редакторы нашли ее слишком агиографичной, как ни странно.)

* * *

Отложив на время в сторону постановку BBC, они обсудили в общих словах, что хочет сделать режиссер. «С самого начала у него была очень четкая идея его конечной цели, и он искал лучший способ достичь ее, – написал Кларк восемь лет спустя. – Он хотел снять фильм об отношениях человека со Вселенной – такую задачу никто еще перед собой не ставил и уж тем более не достигал в истории кинематографа». Кубрик, писал Кларк, «определенно хотел создать произведение искусства, которое вызовет удивление, страх – и даже, если нужно, ужас».

Ему также было крайне интересно услышать, что Кларк скажет на тему НЛО. «Когда мы со Стэнли встретились в первый раз, – говорит автор, – он уже поглотил невероятное количество научных фактов и фактов из научной фантастики, он уже подвергся некоторой опасности поверить в летающие тарелки; мне показалось, что я появился в правильное время, чтобы уберечь его от этой ужасной судьбы».

Кубрик удивил Кларка просьбой не связываться с Карасом на некоторое время, потому что он боялся, что рекламный агент отвлечет их от их работы. Немного захваченный врасплох, Кларк согласился, задаваясь вопросом, не будет ли такая схема постоянной составляющей их сотрудничества. (Он пока ничего не знал.) После восьми часовой беседы, в течение которой они договорились вместе посетить Всемирную выставку, они вышли из отеля на темную 5 авеню. Оба они были довольны. Кубрик – потому что познакомился со сведущим, подходящим и вероятно крайне полезным компаньоном, а Кларк – потому что очевидные интеллектуальные способности Кубрика и отсутствие претенциозности были чем-то вроде откровения для него. Спустя много лет он опишет режиссера как «возможно, самого умного человека, которого он когда-либо встречал».

* * *

В пятницу он был приглашен в пентхаус Кубрика, где Кларк познакомился с Кристиан и с дочерями пары: Катариной (от первого брака Кристианы), Аней и Вивиан. В квартире были низкие потолки, но она была огромной, лабиринты ее комнат представляли собой некогда две отдельные квартиры, прежде чем несколько стен было снесено. По всей квартире были расположены веранды, а над ними на крышу выходила труба мусоросжигательной печи, которая издавала низкий гул, и непрекращающийся дождь из маленьких хлопьев золы. Внутри, защищенные от сажи, на стенах висели живые масляные картины Вивиан. А гостиная как всегда немного пострадала от проделок детей.

Кабинет Кубрика был завален записывающим оборудованием, усилителями, динамиками и тому подобным, там также было квадратное серебряное коротковолновое радио Zenith Transoceanic, которое он использовал, периодически пытаясь оценить реакцию Москвы на эскалацию американских войск во Вьетнаме. «Пристрастие к надежному оборудованию и переносным записывающим устройствам является частью моего общего интереса ко всем вещам, которые спасают меня», – объяснил он Джереми Бернштейну, который опубликовал краткий биографический очерк о Кубрике в ноябре 1966.

Как и было обещано, Кларк взял с собой свой Квестар из Челси, они установили его на штатив, натянули свои пальто и, установив его на улице, стали смотреть на Луну. Прошло немногим больше четырех дней от полнолуния, Луна была достаточно затемнена на востоке, чтобы было хорошо видно горы, окаймляющие Океан Бурь в форме полумесяца, их тени четко выступали над кратерами Гримальди и Риччоли. Шестой тестовый полет ракеты фон Брауна «Сатурн-1» был запланирован всего лишь через несколько недель, и, хотя он запускался только на орбиту Земли, они могли поразмышлять над тем, куда может сесть НАСА. (Ракета-носитель «Сатурна» доставит астронавтов до Луны, но в 1964 году НАСА по-прежнему проводила лишь беспилотные полеты своих орбитальных капсул «Джемини», рассчитанных на двух человек. Программа «Джемини» была создана, чтобы продемонстрировать технику, нужную Аполло для того, чтобы достичь Луны и вернуться назад живыми.)

За этим последовал интенсивный месяц или около того регулярных встреч, в течение которого они обменивались огромным количеством информации, в основном в одном направлении: от дружелюбного болтливого Кларка к крайне жаждущему знаний Кубрику. «Каждый раз, когда я общался со Стэнли, мне приходилось ходить отдыхать», – прокомментирует позже автор. Никакого соглашения не было заключено и никакого договора не было подписано, хотя все шло только в одном направлении. Годы спустя у Кларка спросили, доминировал ли Кубрик в их разговорах, он же сказал, что они были равнозначны. Затрагивая эту деликатную тему, биограф Кларка Нейл Макалир отметил, что Кубрик всегда контролировал все аспекты производства своих фильмов, на что Кларк сказал: «Мне трудно контролировать».

Это звучало хорошо. Но было не совсем так.

Автор был по-прежнему занят завершением своей книги в здании Time, а Кубрик 30 апреля один поехал в парк Флашинг-Медоус, чтобы посмотреть предварительный показ фильма To the Moon and Beyond в павильоне транспорта и путешествий на Всемирной выставке в Нью-Йорке. Павильон представлял собой 96-футовый лунный купол с стилизованными рельефными пейзажами кратеров и гор на его изогнутой крыше. 18-минутный экспериментальный ролик был сделан со использованием специального оборудования «Синерама 360°» с объективом «рыбий глаз» и вертикально установленным проектором, позволяющим проецировать изображение на внутреннюю сторону купола.

Как и было обещано, фильм показывал виды на шероховатую лунную поверхность (Земля там виднелась на горизонте) с последующим путешествием в Солнечную систему на большом межпланетном космическом корабле со сменным экипажем. Далее следовала анимация, созданная пионером визуальных эффектов Лос-Анджелеса Джоном Уитни, там было изображение большого взрыва с кольцами материи, распространяющимися по только что созданной вселенной и галактической туманности. Спиральная галактика была также видна – она постепенно формировалась из сжимающегося облака водорода.