— Послушай, они нашли на дереве голову енота, а вокруг кишки и кровища — жуть! Копы думают, наверное, это была стая диких собак или бездомные ребята решили поохотиться. А это еще что за тип? — спросил он, указав на индейца.

— Его зовут Хуан Батиста. Он родом из Амазонии, и мы хотим помочь ему помешать лесопромышленной компании вырубить его родной дождевой лес.

— Издеваешься надо мной, да? Дерьмовые у тебя шуточки. Где ты его откопала?

— Он сам объявился. Это своего рода судьба.

— Ну да, верно, судьба. Ты сказала ему, что мы не занимаемся дерьмом, а?

Он обратился к индейцу:

— Не тудас пришелос, лос приятель. JIoc не нашес делос рубитто лос лесос, лос нашес только болтатто дель языкос и раздаватто лос брошюрос.

— Но, Кевин, ведь как раз сейчас у нас появился шанс принести реальную пользу. Я вообще не понимаю, почему ты всю дорогу всем недоволен. Если хочешь знать, этот малыш назвал нам компанию, которая этим занимается, и говорит, что она находится здесь, в Майами.

Джели Варгос вернулась, ее лицо светилось.

— Я посмотрела, и все подтвердилось. В Майами существует компания под названием «Консуэла Холдинг», и у них есть офис на авеню Северный Майами, пятьсот сорок. И я посмотрела в Сети заповедник Паксто. Там вообще не планируется производить никакой вырубки леса, так что это, должно быть, незаконная вырубка. Господи, Руперт из-за этого с ума сойдет.

— Ага, разошлет письма в газеты, в этом и выразится его долбаное сумасшествие, — хмыкнул Кевин. — Ну а если заведется по-настоящему, то попытается получить интервью на Национальном радио. Послушай, у меня возникла идея. Ну-ка завалимся в эту долбаную контору и сунем ублюдкам под нос свидетеля их преступлений. Очная ставка, вот как это называется. А что, адрес у нас есть.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — скривилась Джели.

— О, охренеть, какая хорошая!

Он повернулся к индейцу:

— Послушай, приятель, мы двинем прямо сейчас, ладно. Ломанем в «Консуэлу», скажем им, чтобы не рубили твои деревья, о'кей? Ты поедешь с нами, хорошо? Pronto, Consuela, con me.

— Consuela, pronto, si, — сказал индеец, произведя головой движение, видимо, означающее согласие.

Кевин повел индейца к фургону.

— Кевин, кончай дурью маяться, — проворчала Джели. — У нас здесь стенд, все материалы: как, черт возьми, мы все это увезем, если ты возьмешь да укатишь? И ты не говоришь по-испански — ты не поймешь, что происходит.

— Если хочешь знать, я этот испанский целый год в школе долбил, вот так!

Он усадил индейца на откидное сиденье и прыгнул за руль.

— Кевин, и правда, что ты дуришь? — сказала Дженни. — Это нелепо. Нужно все здесь собрать и ехать вместе. И не сразу туда, а сначала обсудить все, наметить план — с Рупертом и другими.

Кевин запустил мотор, выхлопная туба выпустила мощный шлейф едкого дыма.

— Девчонки, постарайтесь подписать все эти петиции, — прокричал он, — а мы с Тонто[1]отправимся в логово губителей природы и хорошенько надерем им задницы! Viva la revolucion!

С этими словами он газанул и умчался, прежде чем они успели еще что-то сказать.

Мойе невозмутимо сидит в фургоне, испытывая удовлетворение. Внутри закрытой моторной повозки он оказался впервые в жизни, но это не пугает его и не производит особого впечатления. Ему, конечно известно, что машины уай'ичуранан сильны и быстры, но он не думает, что они добавляют уай'ичуранан счастья. Но важно не это: Ягуар говорил, что он найдет среди мертвых людей союзников — так оно и вышло.

У мертвого человека рядом с ним его смерть зажата глубоко внутри него, хотя он и очень молод. А еще он очень шумный — беспрестанно издает ртом обезьяньи звуки и вдобавок к этому, прикасаясь к разным частям своей машины, наполняет скрежетом ее внутренности. Это какое-то болезненное жужжание и стук, похожий на барабанный бой, но, в отличие от барабанного боя его соплеменников, лишенный всякого смысла. Ему немного жаль, что здесь нет той женщины с волосами огненного цвета, не той, которая говорит по-испански, хотя и та и другая были бы предпочтительнее этой обезьяны. Огненноволосая женщина не совсем мертва, на самом деле она немного похожа на отца Тима. Он почти видит тень ее смерти за ее плечом, на обычном месте, и невольно задумывается: как же это вышло, что она, живя в стране мертвых, остается до такой степени живой?

В холле бизнес-центра Кевин, чувствуя на себе взгляд охранника, посмотрел на висящий под стеклом у стойки охраны список офисов, нашел нужную строку и обратился к индейцу.

— У тебя ведь есть имена этих парней, верно?

Ответом ему был непонимающий взгляд. Ах да, испанский.

— Quienes los hombres de Consuela?

Все тот же пустой взгляд. Он выругался, и взгляд охранника сделался более суровым.

— Нет, вот так: Como se llaman los hombres malos, los jefes de la Consuela?

На коричневом лице отразилось понимание, и индеец вынул из своего мешка отрезок завязанной узлами веревки из древесных волокон. Развязывая каждый узел, он произносил имя: Фуэнтес, Кальдерон, Гарса, Ибанес. Кевин посмотрел на список.

— О'кей, нашел Антонио Фуэнтеса. Давай, Тонто, поедем и зададим им жару.

Они поднялись на лифте на двадцать третий этаж. Индеец был очень спокоен, Кевин, напротив, от нетерпения пританцовывал и насвистывал. Когда лифт остановился, они вышли и направились по коридору, глядя на двери, пока не нашли ту, на которой позолоченными буквами значилось «Консуэла Холдинг». Зайдя внутрь, Кевин огляделся по сторонам, и увиденное его разочаровало. Вообще-то его знакомство с хищническими транснациональными компаниями сводилось к тому, что он видел в кино, но эта контора выглядела захудалой по сравнению с банковским офисом его отца. Когда они вошли в приемную, сидевшая за стойкой симпатичная секретарша-кубинка с длинными ногтями цвета лаванды говорила по телефону. Она подняла голову, сказала что-то в телефонную трубку и нажала кнопку.

— Чем могу помочь?

— Ага, — сказал Кевин, — мы хотим встретиться с Фуэнтесом.

На вопрос «А вы договаривались о встрече?» Кевин ответил руганью. Секретарша пригрозила вызвать охрану, но пока она судорожно нажимала кнопки телефона, парнишка схватил индейца за руку и прошел с ним во внутреннюю дверь. За ней оказался маленький коридорчик, потом еще одна дверь, которая вела в просторный угловой офис, из окон которого открывался вид на залив. За большим письменным столом из красного дерева сидел низкорослый смуглый мужчина с густой седой шевелюрой, в очках с толстыми линзами в роговой оправе.