как «я» (атман), потому что на этапе имени и формы, которые предшествуют способности видения и т. д., благодаря тому, что имя и форма служат условиями, возникают так называемые шесть опор сознания (шесть аятан)30, а также существуют четыре причинных элемента31, из которых возникают способность зрительного восприятия и прочее. Следовательно, до способности видения и прочего существует присвоитель четырех элементов, то есть “я” (атман)».

ММК, глава IX, шлока 1032:

Зрение, слух и прочие способности чувств,

А также ощущения и прочее –

Все это не существует,

И они33 тоже не являются существующими34.

Это «я» не является существующим в силу собственной сущности в зрительном восприятии, слухе и прочих способностях чувственного восприятия, а также в ощущения и прочих [ментальных факторах] и даже в том, из чего они возникают, т. е. в четырех элементах. В том случае, если бы это «я» имело самосущее бытие, то было бы нелогичным для него являться присвоителем элементов, следовательно, оно имелось бы до элементов. В таком случае были бы допущены ранее объясненные ошибки, такие как беспричинное обозначение «я». Здесь мы не будем снова излагать эту ошибку. {207}

1.2.1.2. Собственный способ конвенционального постулирования (определения) личности

Здесь две части: 1) способ конвенционального постулирования определения «я»; 2) отбрасывание возражений против этого способа.

1.2.1.2.1. Способ конвенционального постулирования (определения) «я»

У кого-то может возникнуть мысль: если опровергнуто существование личности в силу ее собственной сущности, то не становится ли бессмысленной конвенция личности, которая видит, слышит и т. д.?

ММК, глава IX, шлока 1135:

Если сущность, которая видит и т. д.,

Не существует в прошлом, настоящем и будущем,

Это говорит о том, что эти функции не существуют.

Измышления становятся опровергнутыми36.

Никто не станет отрицать личность как агента таких действий как видение, слышание и т. д. Ее полное не-существование неприемлемо. Другие школы считают, что, вне всякого сомнения, следует признать [существование] личности, которая видит и т. д. Однако, понимая, что отождествление скандх и атмана [ «я»] было бы неправомерным, [некоторые школы] признают [существование] «я» (атмана) личности как сущности, отличной от скандх.

Другие буддийские школы, [отличные от мадхьямаки], видят необходимость постулирования только [такой] личности, которая накапливает карму и т. д. Некоторые из них, видя вредоносность идеи о существовании «я» (атмана) как сущности, отличной от скандх, говорят, что «я» (атманом) или личностью является поток совокупности скандх. [Другие считают,], что самостью является сознание37 (rnam-shes), которое выполняет функцию отбрасывания и принятия тела.

Что касается нашей собственной системы, в качестве «я» (nga), я-самости38, личности следует постулировать объект, являющийся базисом объективации39 со стороны врожденного цепляния за «я». Даже животные и прочие существа, которым не свойственно цепляние за такое существование личности, которое концептуально приписывается [ей] небуддийскими школами, вовлечены в джигта40, цепляющееся за «я» и «мое». Следовательно, отличная от скандх я-самость также не может быть базисом объективации, производимой врожденным цеплянием за «я», и [нами] утверждается, что она не существует даже просто конвенционально. В «Мадхьямака-аватаре» говорится:

Нет смысла в ней даже как в опоре схватывания «я».

Она не признается существующей даже условно [VI: 122cd]41.

А также:

Обычные люди даже не признают ее как опору ума, цепляющегося за «я».

Ибо несознавание этого также есть вера в атмана42 [VI: 124cd]43.

В мирской конвенции, когда произносят слова «мое тело» или «мой ум», «я» (атман) воспринимается как хозяин скандх, а скандхи — как ее рабы. Поэтому [с мирской позиции] было бы вообще невозможно постулировать поток скандх или их совокупность, или их часть в качестве основы характеристики «я» (личности)44. {208}

В текстах Арьи [Нагарджуны] излагается именно такое объяснение. В этой главе объясняется, что из [скандх — чувственных способностей и т. д.] видения и других чувственных способностей раскрывает (обнаруживает) какого рода я-самость45. Поэтому было бы противоречием, если бы совокупность [скандх], раскрывающая [личность], или ее часть была бы тем, что подлежит раскрытию (обнаружению). Ибо в десятой главе способ, каким скандхи и «я» идентичны либо различны, объясняется посредством аналогии с огнем и топливом. В заключительной главе также говорится46:

Когда говорят, что нет существующего «я»

Помимо схватывания,

Если бы схватывание являлось «я»,

Ваше «я» являлось бы несуществующим47. [ММК XXVII: 5]

1.2.1.2.2. Отбрасывание возражений против этого способа

Кто-то может думать так: «Если «я» и скандхи подобны хозяину и рабам, то разве они не воспринимаются как различные сущности?» Их восприятие как субстанционально разных сущностей не входит в мирскую конвенцию. Иначе, когда у Лхеджина болит рука, а затем он излечивает ее, то не считалось бы, что болен был Лхеджин, и что он излечился. Это подобно тому, что когда Ньербе был болен, а затем выздоравливает, то мы не можем сказать, что Джампа болен и затем излечился, потому что нет соответствующей конвенции. Этот аргумент представляет перефразированный стих из «Мадхьямака-аватары»:

Известно, что в обычной жизни люди, бросив семя, говорят:

«Я породил этого сына»,

И что они думают: «Я посадил это дерево». Следовательно,

Возникновение из другого неприемлемо даже в обыденном смысле [VI: 32].

Как сказано здесь, в то время, когда в повседневной жизни заболевает рука, мы говорим: «Я болен». Даже с мирской точки зрения, эти две вещи — рука и «я» — не являются двумя субстанционально разными сущностями.

Таким образом, когда мы станем искать, помимо простого обозначения именем, ту основу, которая вводит в конвенцию «я»48, то мы не найдем ни сущность, которая была бы идентичной со скандхами, ни сущность, отличную от скандх и т. д. Следовательно, [личность] является просто обозначением «я», которое осуществляется в зависимости от скандх.

Кто-то может размышлять так: «Когда чья-то рука болит и потом выздоравливает, то действует конвенция, в силу которой говорят, что человек был болен и выздоровел. {209} Хотя так говорят, разве в силу действия конвенции та же самая рука не определяется двояко — и как “я”, и как “то, что является моим”?» Такая мысль отражает непонимание смысла мирской конвенции. Ее смысл заключается в том, что когда рука болит и затем выздоравливает, то по [конвенциональному] определению «я» был болен и выздоровел, а не в том, что рука определяется в качестве «я», ибо нет цепляния за мысль «рука — это я». «Я» [Лхеджина,] которое является базисом объективации, не цепляющейся