Джо внимательно проанализировал первый пункт расписания. Десять часов – Джулиет Спринг. Он с раздражением понял, что утро пропало.

Часы показывали 9:45. Через четверть часа она явится, и он будет вынужден потратить на нее кучу времени. Черт! Он вслух прочитал ее имя. Джулиет Спринг.

Перед Рождеством женщина обратилась к нему с просьбой стать руководителем ее докторской по искусственному интеллекту. Но он уже решил не брать никаких аспирантов. Джо всегда много занимался преподавательской и писательской работой. Но в этом году надо побольше времени уделить АРХИВу. Кроме того, появились важные разработки в области нейросети и познавательных способностей искусственного интеллекта. Требовалось время, чтобы разобраться с ними. И еще принять участие в конференциях в Европе, Штатах и Японии. И зачем он согласился встретиться с ней?

Но он знал, почему согласился. Разгребая гору корреспонденции на письменном столе, Джо с ужасом обнаружил несколько писем двухмесячной давности, оставшихся без ответа. Коричневый конверт, который он искал, покоился под копией недавно прочитанной им лекции «Почему Эйнштейн ошибался – машины могут распробовать вкус куриного супа». Джо вытряхнул из конверта бумаги, наскоро прочитал письмо и копии документов об образовании и квалификации.

Успехи девушки впечатляли. Она получила кембриджский диплом с отличием по нейрологии и еще один – по физиологии. Карнеги–Меллон. Следующие три года занималась искусственным интеллектом в престижном отделении медицинских исследований международного фармацевтического гиганта–фирмы «Кобболд–Тессеринг–Саниа».

Замечательная девочка. Но она будет отнимать время. Ее образование, пожалуй, скорее медицинское, чем технологическое. Джо задумался, кто из профессоров мог бы ей подойти. Затем вновь попытался разобраться в причинах своего согласия на эту встречу. И рассердился на себя.

Снова разболелась голова. Приступ боли электрической искрой запрыгал от виска к виску. Синусные головные боли отравляли всю его жизнь. Классический пример несовершенства человеческого организма.

В компьютере можно с легкостью устранить неисправность. Люди же либо беспорядочно принимают таблетки, либо подвергают себя бестолковому хирургическому вмешательству. Чаще же продолжают жить, свыкнувшись со своими болезнями.

Перед глазами Джо на стене в рамочке висела карикатура. Ее подарили ему студенты в последний день его рождения. Простой рисунок изображал совсем старый компьютер с перфолентами и моргающими лампочками; подпись гласила: «Постбиологический человек».

Карикатура вызвала у Джо улыбку. Он безоговорочно верил, что наилучший путь развития человеческой расы – в переходе от биологического существования к механическому.

И тогда человек сможет жить вечно. То есть обретет бессмертие.

В пять минут одиннадцатого в дверь кабинета Джо громко постучали. Она распахнулась прежде, чем Джо успел что-либо ответить. На пороге во всем черном стоял Блейк Хьюлетт. Его смуглое лицо расплылось в странной, понимающей улыбке.

– К тебе посетитель, – сообщил он.

Блейк был на семь лет старше Джо и занимал должность профессора криобиологии. Благодаря ему Джо пригласили сюда на должность профессора по искусственному интеллекту и дали возможность заниматься проектом АРХИВ.

Летом мужчины дважды в неделю играли в теннис, зимой – в сквош. Они были знакомы уже двадцать лет – со времен, когда Блейк впервые начал работу у Вилли Мессенджера. Однако близкими друзьями не стали. Просто оба разделяли идею бессмертия и считали своим долгом работать над ней, но по разным направлениям. Джо занимался техническим оборудованием, аппаратурой для создания постбиологического человека. Блейк же считал, что ключ к бессмертию лежит в сохранении биологического тела человека.

Однако вне работы Джо чувствовал себя с Блейком неловко. Карен никогда не любила его, в глубине души считая раболепным, угодливым, и терпела только ради мужа.

Блейк унаследовал состояние от отца, женат никогда не был. Он предпочитал менять легкомысленных пышнотелых подружек. Хотя тайно завидовал семейной жизни Джо.

– Она заблудилась и попала не на тот этаж, – сказал, стоя в дверях, Блейк. – Малышка была так растерянна и подавленна, что я решил спасти ее и доставить прямо к тебе, Джо. – Речь Блейка, с сильным калифорнийским акцентом, звучала бойко. Он всегда говорил таким тоном, будто изрекал непреложные истины, а вы посмели противоречить ему. Блейк театрально шагнул в сторону и впустил в комнату смущенную девушку лет двадцати пяти. В воздухе сразу запахло духами.

Девушка поблагодарила Блейка и с растерянной улыбкой посмотрела на Джо. Дверь за ее спиной закрылась – Блейк выскользнул, как всегда не попрощавшись.

Джо привстал и указал ей на стул по другую сторону письменного стола.

– Вы Джулиет Спринг, верно?

– Да. А вы – профессор Мессенджер? – Ее длинные волосы падали на лицо, и девушка, нервно встряхивая головой, отбрасывала их назад. Утреннее солнце вспыхивало на рассыпавшихся по плечам рыжих прядях, делая их необычный цвет еще ярче. Джо остолбенел: это была самая хорошенькая девушка, какую ему когда-либо доводилось встречать. Он с удивлением разглядывал матово-белую, с редкими веснушками кожу, маленький прямой носик, сияющие изумрудной зеленью глаза, одновременно жгучие и бездонные; выразительные чувственные губы.

Девушка была стройная, среднего роста, одета тщательно и со вкусом. Джо помог ей снять нарядное голубое пальто с элегантным длинным шарфом от Корнелии Джеймс. Под ним оказался темно-зеленый костюм с юбочкой, доходящей до середины колена. На шее в вырезе свежей белой блузки поблескивало серебряное колье, на запястье бесшумно тикали скромные наручные часы. При себе у Джулиет был новенький черный атташе кейс и дамская сумочка из мягкой кожи.

Посетительница присела на краешек стула, поставила у ног кейс и сумочку и, не зная, куда деть руки, смущенно застыла. Джо поймал себя на том, что уставился на нежную кожу ее шеи и на изящный подбородок. Он поспешно перевел взгляд на папку с бумагами.

– Так, хорошо. – Он потер ладони. – Два диплома с отличием – это впечатляет.

Джулиет привычным движением откинула волосы, улыбка на мгновение осветила ее лицо и тут же погасла.

– Всего лишь тяжелый упорный труд.

Джо отметил ее изысканный великосветский выговор.

В сдержанном стиле дорогой одежды, в благовоспитанных манерах без намека на церемонность чувствовался высокий класс. За легкой нервозностью девушки проглядывали печаль и ранимость.

– Олдос Хаксли говорил, что гений – это просто неограниченная способность взваливать на себя труд, – подбадривая, улыбнулся Джо. Он успел заметить, пока она нервно терзала свои руки, что лак у нее на ногтях облупился: у них запущенный вид, а один или два даже обгрызены. Прямой взгляд Джулиет был устремлен на Джо.

– Я считаю очень интересным то, что вы сказали об эволюции в лекции Королевскому обществу в девяностом году, – вдруг сказала она.