– Неужели мужчина не может полюбоваться видом? – раздраженно буркнул он, очевидно, насторожившись при виде ее мечтательной улыбки.

– Полагаю, так, – мягко ответила Джорджиана и подплыла ближе, позволяя ему почувствовать свое присутствие. Он пожал плечами, но не отошел.

– Что-то должно случиться. Костями чувствую. Как когда-то чувствовал бурю, надвигающуюся с холмов, – проворчал Ангус. – Возможно, оно уже здесь. Деворгилла всегда была интриганкой, а тут откуда ни возьмись явился молодой Броуди Макнаб, сплошные улыбки и мышцы. Пусть даже у него в голове мозгов нет! Она что-то затеяла или он… что-то, что навсегда изменит Гленлорн.

Он был похож на свирепого орла.

Можно подумать, у него есть кости!

Джорджиана подавила улыбку.

– Это будет так же плохо, как Каллоден? Гленлорн пережил это, Ангус.

Она позволила себе еще раз оглядеть его широкие плечи, сильные прозрачные руки, сжимавшие подоконник.

Ангус повернулся, яростно глядя на нее:

– Да, Гленлорн это пережил, но тут совсем другое. Мой отец отправил своих сыновей сражаться на каждой стороне. Половина – якобиты. Половина – роялисты, только чтобы быть уверенным, что Макнабы сохранят Гленлорн, независимо от того, кто победит.

– А на какой стороне был ты?

Он еще больше нахмурился.

– Как я мог выбирать? Я шотландец, но…

Ангус отвел глаза. Плечи бессильно опустились.

– Но ты был влюблен в англичанку, дочь английского лорда, – докончила она.

– Я не был трусом. И сражался бы вместе с братьями, но они не дали мне такого шанса.

Он старательно изучал свои пальцы.

– В ту ночь, когда мы хотели бежать вместе, меня поймали. Я как раз собирал вещи и взял кольцо бабушки, чтобы надеть его тебе на палец. Меня избили до полусмерти, перекинули через круп лошади и увезли на побережье, где посадили на первый попавшийся корабль, не спросив, куда он идет. Главное – увезти меня подальше от тебя.

– Так вот почему ты не пришел, – тихо сказала Джорджиана, изнемогая от сострадания к своему другу.

– Ты действительно подумала, что я бросил тебя?

Она вздохнула, и ветер тронул переплетавшиеся кроны деревьев, росших прямо в разрушенной башне.

– Позже мне сказали, что ты поступил именно так. Что пришел в себя, опомнился и убежал, потому что не мог представить жизнь со мной.

– Ублюдки, – прошипел он. Стайка воробьев в ужасе вспорхнула от такой злобы и метнулась мимо тени Ангуса в открытое небо. Он поежился, хотя они не могли причинить ему зла.

– Полагаю, братья за это поплатились. Все мертвы или захвачены в плен.

– Останься ты здесь, погиб бы при Каллодене, и я бы все равно тебя потеряла, – тихо ответила Джорджиана и подплыла еще ближе. – Куда тебя увез корабль? Я часто представляла…

Но Ангус снова смотрел на дорогу.

– Господи милостивый! Я вижу призрак!

Джорджиана глянула вниз. По дороге проезжала тележка, но единственным призраком было облако пыли, поднявшееся за ней. Молодая женщина, сидевшая рядом с кучером, подняла голову, глядя на башню, крепко держа шляпку. Длинный рыжий локон трепетал на ветру.

– Это ты, возлюбленная! Что за чародейство…

Джорджиана рассмеялась, и он в удивлении повернулся к ней. Несколько секунд она, не обращая на него внимания, рассматривала девушку на тележке. В прозрачной груди росли гордость и облегчение.

– Это моя внучка Кэролайн. Наконец-то! – воскликнула она и одарила Ангуса ослепительной улыбкой, когда тележка свернула за поворот и исчезла в начале долины, направляясь к новому замку.

Ангус ошеломленно воззрился на нее.

– Как тебе это удалось? – начал он, но Джорджиана лишь кокетливо усмехнулась.

– Считаешь, она похожа на меня?

Ангус встряхнулся и кивнул, чувствуя себя донельзя глупо.

– Да. Те же волосы, та же белая кожа. Эту девушку ты предназначила Алеку?

– Да! Ну, что скажешь?

– Помоги ему боже! – простонал он. – Стоит ему посмотреть в эти глаза – и он пропал. Я слишком хорошо помню это чувство!

– Если он когда-нибудь доберется сюда, – отмахнулась Джорджиана, счастливая от бесхитростного комплимента Ангуса.

– Да, – пробормотал он, глядя вслед тележке. – И лучше бы он явился поскорее.

Кэролайн вместе со своими подопечными сидела на склоне холма в тени старой башни Гленлорна и наблюдала, как облака плывут по идеально синему небу, словно дебютантки в танце.

– Вечером будет дождь, – мрачно заметила одиннадцатилетняя Сорча, проследив за взглядом Кэролайн.

– Но от дождя цветы лучше растут, – возразила семнадцатилетняя Меган, хорошенькая и утонченная.

– Особенно лаванда, дикая роза и белая омела, – шутливым тоном вставила пятнадцатилетняя Алана.

– И много лугового мятлика и мальвы, – добавила Сорча. – Мойра сказала, что ты должна найти мальву.

Она и Алана подтолкнули друг друга и заговорщицки хихикнули.

Подбородок Меган поднялся, и Кэролайн заметила, что она покраснела.

– Для чего столько цветов? – мягко спросила она.

– Вечером – канун Иванова дня, – пояснила Сорча.

– Вы празднуете Иванов день? – удивилась Кэролайн.

Алана снова хихикнула.

– Полагаю, в Англии не столь суеверны. Понимаю, мы не должны этого делать, но большинство горцев по-прежнему чтут обычаи. Канун Иванова дня – всего лишь предлог для праздника. Разложат костер, будут танцевать. Ничего пагубного для наших душ.

– Знаю, – улыбнулась Кэролайн. – Когда я росла в Англии, мы делали то же самое.

Им следовало бы читать трактат о домашних обязанностях английской леди. Но прекрасная погода и предпраздничное волнение не давали сосредоточиться даже Кэролайн. Ветер был теплым, цветы дурманяще пахли, и Гленлорн был, несомненно, самым красивым местом на земле.

– Как вы здесь празднуете?

Алана пожала плечами.

– Пирожные и эль у костра, вот и все.

– Не все, особенно если веришь в старые обычаи! Там присутствует волшебство. Летают феи и наводят любовные чары, – ухмыльнулась Кэролайн. – Старая Мойра пообещала сделать любовный амулет для Меган, чтобы она нашла любовь в новом году.

Меган снова побагровела.

– О, она уже нашла настоящую любовь, – заверила Алана. – Она любит Броуди. Он наш кузен и будет следующим лэрдом, если Алек не вернется. Мама настаивает, чтобы мы выходили замуж за английских лордов, но для Меган сделает исключение. Она будет графиней, не так ли, мисс?