– Изобретательно, – заметил я с уважением.

– Очень изобретательно. Но я знаю еще один способ, более трудный, но теоретически возможный. В момент закрывания двери нужно бросить в комнату тяжелый резиновый мячик, который, отскакивая от стен, ударит по задвижке.

Последние слова совершенно ошарашили меня. Артур насмешливо улыбнулся.

– Ты вообразил, будто я имею в виду Генри? Нет, поверь, мой сын и мухи не обидит. Кроме того, ему тогда было всего десять.

Даже через три года после исчезновения Генри его отец твердо верил, что тот еще жив. Он всячески избегал разговоров о нем, но даже в полунамеках всегда употреблял настоящее время, словно Генри по-прежнему оставался под крышей фамильного дома Уайтов.

– Само собой, – продолжил Артур, – я не могу не признать, что моя версия родилась благодаря его жонглерству. Любой мог увидеть трюк с мячиком и натренироваться до нужного уровня.

Наступила тишина.

Если бы я однажды вечером не увидел такой кунштюк собственными глазами, подобный вариант даже не рассматривался бы всерьез.

Артур прервал мои размышления:

– Я всего лишь хотел показать, что гипотеза Патрика имеет право на существование. По-моему, есть в ней что-то правдоподобное. Да, миссис Дарнли прикончили. Зверски прикончили. Но такие вещи не остаются безнаказанными. Час расплаты уже близок. Месть, словно хищная птица, расправила свои крылья. Она уже готова спикировать на негодяя и вонзить в него когти.

Я зачарованно слушал эту жуткую фантазию. Артур посмотрел мне прямо в глаза и чеканно заговорил:

– Потому-то мы и боимся материализации. Фантом, обуреваемый жаждой мщения, вполне способен нанести удар. – Его голос стал еще тверже. – А значит, нам крайне важно его опередить.

– Опередить?

– Да, сегодня мы призовем дух предстать перед нами. Попробуем поговорить с ним, успокоить и в то же время узнать, кто убил миссис Дарнли.

– И где будет проходить ваш опыт?

По лицу писателя скользнула тень страха.

– На месте преступления, в четвертой комнате кладовой.

Я потерял дар речи. Они рехнулись! Сошли с ума! Когда, наконец, язык стал худо-бедно мне повиноваться, я постарался задать вопрос максимально спокойным тоном:

– И в каком виде вы ожидаете этого духа?

– В человеческом обличии. Не исключено, что сегодня ночью мы увидим саму миссис Дарнли. Почему бы и нет?

– Если только она сразу не станет мстить, – усмехнулся я. – И не принесет вам на блюдечке труп убийцы.

Артур сердито посмотрел на меня.

– Мы прекрасно осознаем опасность эксперимента.

– И что же точно вы собираетесь предпринять?

– Один из нас останется в той самой комнате. Естественно, дверь мы запрем и запечатаем. Каждые полчаса я буду подниматься и стучать, чтобы проверить, все ли нормально. Поэтому нам и нужен надежный свидетель. Я не хочу допустить хоть малейшую возможность мухлежа, когда печати будут сорваны.

– Кто? – буркнул я.

– В смысле «кто»?

– Кто останется в запертой комнате?

– Мы хотели выбрать Виктора, но у него, к сожалению, слабое сердце. Элис вызвалась сама, несмотря на риск, но Патрик ее не отпустил. В общем, останется он.

– Если честно, даже не знаю, что и сказать, – покачал головой я.

Артур посмотрел мне в глаза и спросил:

– Так мы можем сегодня на тебя рассчитывать?

В воздухе повисло напряжение. Я почувствовал, что эта затея ничем хорошим не кончится, но все же неохотно кивнул.

Я долго ходил взад-вперед по комнате. Нервы были натянуты, словно струны, из-за напряжения все в животе переворчивалось, по телу струился пот. Дрожащими руками я вытащил из пачки уже, наверное, двадцатую сигарету, достал носовой платок и вытер мокрый лоб.

Джеймс, мальчик мой, скажи прямо: тебе страшно. Вглядись в свое мертвенно-бледное лицо, вон оно, в зеркале. Я отвернулся и посмотрел на часы. Уже девять. Пора!

Я вышел на улицу и твердой походкой направился к владениям Дарнли. Над деревней висела густая пелена желтоватого тумана. Остроконечные фронтоны особняка расплывчато, но грозно выступали из темноты, придавая картине совсем зловещий вид. Чтобы не поддаваться страху, я насвистывал под нос веселый мотивчик, впрочем, без особой убедительности.

Ну вот. Я толкнул калитку, и та протестующе скрипнула. По коже пробежали мурашки. Давай, Джеймс, соберись, парень. Не падай духом. Еще несколько ярдов до крыльца. Жребий брошен.

Я нажал кнопку звонка и стал ждать.

Дверь открыл Виктор.

– Наконец-то. Ты последний, – сказал он, возбужденно протягивая руку.

– Джон здесь?

– Нет, у него слишком много работы.

Я с сочувствием посмотрел на старшего Дарнли и не поверил глазам. Он как будто помолодел. Плечи его расправились, спина горделиво выпрямилась, рубашка и галстук хорошо подходили к скромному, но элегантному костюму, который он носил в прошлом, когда в этих стенах царили согласие и безмятежность. Выражение лица у Виктора вновь стало уверенным, а кожа теперь имела здоровый цвет. С седоватыми висками и серьезной манерой держаться, хозяин дома выглядел импозантно. Его взгляд лучился надеждой. Передо мной стоял влюбленный мужчина, мечтающий встретить свою драгоценную избранницу после слишком долгой разлуки.

Чувствуя себя неловко, я нерешительно осведомился:

– Он подойдет попозже?

– Нет, – ответил Виктор. – Джон выполняет срочный заказ для важного клиента и до полуночи не закончит.

Я промолчал. У Джона постоянно накапливалась масса дел, но в субботние вечера он всегда их откладывал. Здесь явно чувствовалась рука Элизабет, запретившей мужу ввязываться в эту авантюру. Девочка определенно пошла в мать. Как мы все же друг от друга отличались! Если подумать, за всю жизнь я, наверное, лишь один раз согласился с ней, аккурат перед ее свадьбой. Она тогда сказала: «Представь только, Джеймс, Джон хочет перевезти меня в жуткий дом своего отца! Я ответила, что если он будет настаивать, нам лучше расстаться сразу».

Впрочем, нет. Я поддержал еще одно решение сестры – выбор мужа. Ей повезло выйти за такого, как Джон.

Их гараж находился на главной дороге, возле паба, и Фред по доброте душевной сдал молодоженам для жилья один этаж. В этом кукольном домике помещались только две крохотные комнатки с ванной и кухней, но зато там не водились призраки и по ночам не раздавались шаги.

– Заходи, Джеймс, присоединяйся.

Я последовал за Виктором, сдержав печальный вздох. С момента отъезда Джона здание стало казаться еще более мрачным. Полутьма в холле и тусклый свет на лестнице только усиливали общее уныние. Виктор начал подниматься наверх. Я направился за ним, подавив дикое желание развернуться и уйти.