– Дом с виду нормальный, а дверь деревянная, – проговорил командир, убирая нож.

– Не успели, может, капитальную установить, – пожал плечами Азат. – Или не сочли нужным. На самом деле в таком доме никакая дверь от взлома не спасет. Только от сквозняков и поможет. Мы в деревне даже не закрывали летом, когда дома сидели, просто тюль в проеме вешали, чтобы мошка не так летела.

– А чего так? – спросил лейтенант, включая фонарь.

– Да жарко было, а так хоть дуло немного. – Азат нажал на кнопку своего, закрепленного на лямке рюкзака, а сам взял автомат на изготовку.

– Есть кто? – громко спросил командир в разгоняемую лучами света пыльную темноту. – Мужик, ты живой?

Ответа не было. Они переглянулись, и лейтенант, стараясь ступать как можно тише, двинулся в глубь помещения. Азат пошел следом, смотря под ноги. Свет выхватил кучу курток на вешалке и покрытый толстым слоем пыли пол тесной прихожей, на котором отпечатались следы тяжелых берцев, за которыми тянулась цепочка из темных капель.

Отпечатки правого ботинка были несколько смазаны – человек, который прошел здесь, хромал. В гостиной следы поворачивали налево и скрывались за межкомнатной дверью. Лейтенант взял ее под прицел и коротко кивнул.

Азат схватился за ручку, повернул и потянул на себя, одновременно делая шаг в сторону, чтобы не перекрывать командиру линию огня.

Стрелять не пришлось. На пыльном подоконнике, прямо напротив входа, была разложена рация, а на полу рядом лежал совсем молодой парень, одетый в самый обычный ОЗК безо всяких знаков различия. Остальная экипировка была вполне заурядной: автомат, разгрузочный жилет с пистолетной кобурой, из которой торчала рукоять Макарова и ГП-5, отброшенный куда-то в сторону.

На правом бедре, прямо поверх разодранной резины защитного костюма, была намотана неаккуратная, пропитанная кровью повязка. Чуть выше был жгут, а по полу растекалась небольшая темная лужица. Разорванная упаковка бинта лежала рядом, как и использованный шприц-тюбик. Возле подоконника валялся тощий рюкзак уж очень школьного вида. Скорее всего, для этих целей он раньше и использовался, пока не попал в руки этого парня.

– Проверь, – приказал лейтенант.

Башкир вошел в комнату и двинулся в сторону тела. На всякий случай отодвинул подальше лежавшее на полу «весло», избавил парня от пистолета в кобуре, и только после этого наклонился, пытаясь услышать дыхание.

Его не было. Прощупывать пульс рукой в перчатке ОЗК не было смысла. Оставался еще один способ, которому Азата научил Ильдар – врач с «Домостроителей».

Он аккуратно развел веки парня и сдавил глазное яблоко пальцами. Зрачок превратился в тонкую вертикальную щель, будто принадлежал не человеку, а кошке. Мало того что прикосновение к глазному яблоку никто не смог бы вытерпеть, так теперь стало понятно, что они имеют дело с мертвецом, а не находящимся в глубокой коме.

– Труп, – сказал башкир, невольно морщась – нажимать кому-то на глаза было неприятно даже сквозь резину защитного комплекта.

– Ладно. Рация должна быть рабочей, вряд ли она успела разрядиться. Попытаюсь связаться с нашими, сообщу, что нашли следы побоища.

– Я снарягу приберу? – спросил Азат. – Может пригодиться.

– Прибирай, – кивнул лейтенант, подошел к подоконнику и принялся щелкать тумблерами и вертеть рукоятки на приборной панели рации.

Башкир расстегнул разгрузочный жилет, стащил его с парня и принялся знакомиться с содержимым карманов.

Разгрузка была какой-то неизвестной модели, может, вообще кустарной. Помимо нескольких карманов под автоматные магазины, кобуры и подсумка под пистолетные, здесь было еще и большое отделение, в котором лежала аптечка. Не стандартная «АИ», а самосборная, в какой-то веселой косметичке с изображением Эйфелевой башни и надписью «Paris».

– «Домостроителей», я «Булат». Повторяю, «Булат» вызывает «Домостроителей», прием. «Булат» вызывает «Домостроителей». Меня слышно? Прием, – говорил в микрофон рации лейтенант.

Азат подумал, что аптечка может быть подходящим местом для хранения записки, переворошил ее, но ничего не нашел.

Подтянул к себе за лямку рюкзак, расстегнул молнию. Отложил в сторону пачки с «семь-шестьдесят два», понюхал сверток маслянистой бумаги, от которого терпко несло копченым, развернул – кусок сала. Рядом нашлись несколько лепешек, упакованных в полиэтиленовый пакет, фляга и пластиковая полулитровая бутылка с гречей.

Хорошая штука – греча, в правильных условиях хранится практически вечно, а из-за специфического запаха в ней не заводятся паразиты. В отличие от пшенки, которую уже на второй год после Войны ели только с очень большой голодухи – горчила.

На самом дне рюкзака лежал футляр, в котором оказался простенький четырехкратный прицел. Азат повеселел: такие штуки попадались достаточно редко, и на тех же «куклах» их можно было дорого загнать. Хотя для него это почти бесполезная вещь, стрелять на такие дистанции ему не приходилось, да и не умел. Будь это какой-нибудь коллиматор от «пилад» или «уэбер», тут же поставил бы себе на автомат, а так – только патроны тратить.

– «Домостроителей», до Биюргана добрались, – похоже, что командиру удалось связаться с оставшимися в Калмии. – Тут бойня, но трупов нет, утащили. Следы мутантов. Мы нашли одно тело, того самого радиста, он спрятался в доме.

Азат подумал и решил, что не стоит брать лишнюю разгрузку. Скинул со спины рюкзак и сунул туда два оказавшихся полными рыжих магазина к АКМу, три пистолетных и сам ПМ, который предварительно поставил на предохранитель. Аптечку тоже решил не бросать, как и противогазные фильтры, которые, судя по грубо запаянному шву, проходили очистку. Похоже, что не только на «Молодежной» до этого додумались.

Забрал патроны, еду, решив, что приварок лишним не бывает, и прицел.

Подумал было взять и жгут, которым парень перед смертью успел остановить себе кровотечение, наклонился и заметил одну деталь – резиновая лента оказалась распущена. Сам жгут Эсмарха развязаться не мог, это не какая-нибудь закрутка из веревки и палки. А значит, «крепостной» нарочно ослабил его.

Покончил таким образом с собой?

Башкир задумался. Смерть от кровопотери в ситуации, в которой оказался парень, была не самой страшной. Какую альтернативу мог выбрать радист? Застрелиться? Так пустить себе пулю в башку не каждому духу хватит. Повеситься? Тем более.

А вот просто распустить жгут, тем более что промедол уже заглушил боль и притупил страх?

Азат расстегнул пуговицы ОЗК. Он не собирался забирать его с собой, просто подумал, что может найти на одежде какие-нибудь опознавательные знаки. А вместо этого наткнулся на запаянную парафином гильзу в правом нагрудном кармане клетчатой рубашки.

– Следы незнакомые, таких я в жизни не видел. Надо разузнать больше, думаю пройти по ним немного, но и особо высовываться не стоит. По идее сейчас это не так рискованно. Они уже сожрали как минимум четверых, должны быть сыты. Короче, передай Полковнику, что мы задержимся. Прием.