заставляло простаивать суда. В Соединенном Королевстве общий тоннаж судов, осуществляющих различные перевозки, в 1921 г. составлял 62 % по сравнению с 1913 г.{52} Результатом застоя ольстерской промышленности явилось сокращение торгового оборота Белфастского порта. Судовладельцы Белфаста распродавали пароходы, простаивавшие за неимением груза.

Тяжелую депрессию переживала и судостроительная промышленность Ольстера. Для Соединенного Королевства кризисным в судостроительной промышленности явился 1921 г. Хотя уменьшение тоннажа выпускаемых судов в Англии отмечается уже в последнем квартале 1920 г., в целом в Соединенном Королевстве в 1920 г. судостроительное производство продолжало расширяться и лишь 1921 год отмечен свертыванием судостроительной промышленности.

Характерными показателями резкого снижения судостроительного производства явились сокращение количества и тоннажа выпускаемых кораблей, а также совершенно ничтожный процент закладки новых судов. (В последнем квартале 1921 г. в Соединенном Королевстве были заложено всего 19 судов в сравнении с 99 судами в первом квартале и 148 судами в последнем квартале 1920 г.{53})

Все вышесказанное можно с полным основанием отнести и к Ирландии, однако там кризисные явления в судостроении начались раньше и проявлялись острее, чем в других районах Соединенного Королевства. Уже в 1920 г. на фоне расширяющегося производства в Англии ирландские судоверфи дают резкое снижение выпуска продукции. В 1920 г. вся Ирландия дала 33 судна водоизмещением в 147 695 т, тогда как в 1919 г. из верфей одного Ольстера вышло 38 судов, водоизмещение которых составило 215 095 т{54}.

В 1921 г. при наблюдающемся по всему Соединенному Королевству свертывании судостроительной промышленности сокращение производства в белфастских верфях было значительнее, чем в других районах{55}.

Особенности кризиса в ольстерском судостроении, начавшегося уже в 1920 г., проявились острее, чем в Англии и Шотландии. В этом в значительной мере нашла отражение политика империалистической английской буржуазии, стремившейся оградить английскую промышленность от ударов надвигающегося кризиса за счет подвластной колониальной страны. Заказы размещались в метрополии, туда же направлялось сырье. Начавшийся в те годы упадок североирландской промышленности впоследствии не был преодолен. Став национальной окраиной Соединенного Королевства, провинция превратилась в британское захолустье, район экономического застоя и хронической нищеты.

Зависимость Ольстера, как и всей Ирландии, от экономики Великобритании нашла отражение и в сельском хозяйстве. Сравнение данных за январь 1921 г. и январь 1920 г. говорит о резком падении сельскохозяйственного экспорта из Ирландии: вывоз овса, картофеля и сена за год уменьшился соответственно на 78, 62 и 87 %{56}. В наиболее трудном положении оказались такие отрасли сельского хозяйства, как производство молока, молочных продуктов, картофеля, домашней птицы, конкурирующие с этими же отраслями в Англии, находящимися на более высоком уровне капиталистического развития. Кроме того, в результате политики правящих кругов Англии в области сельского хозяйства на английском рынке преобладали дешевые импортные товары, в частности из США и доминионов.

Неизбежным следствием экономического застоя явился рост безработицы. Резкое падение производства началось с июня 1920 г., а осенью многие предприятия Ольстера были уже закрыты или работали с перерывами в три-четыре недели. В 1921 г. текстильная промышленность северо-востока Ирландии в значительной степени бездействовала. В документах ирландской лейбористской партии указывалось, что «большинство текстильных фабрик закрыто с рождества»{57}, а английский «Экономист» сообщал, что «история ирландского льняного производства не знала такой депрессии, как в 1921 г.»{58}. Одним из показателей упадка полотняной промышленности в Ирландии в 1921 г. явилось значительное сокращение экспорта изделий, который оценивался в 9 652 470 ф. ст. против 22 144 196 ф. ст. в 1920 г.{59} Укороченная рабочая неделя (многие фабрики работали по 20 часов) и полная безработица стали уделом многих тысяч ирландских прядильщиков и ткачей. В декабре 1920 г. в Белфасте около 30 тыс. рабочих были заняты неполностью, причем большинство из них представляли текстильную и связанную с ней швейную отрасли промышленности{60}. На белфастских судоверфях, например, каждый третий рабочий был безработным, а всего безработных судостроителей насчитывалось в 1922 г. около 10 тыс.{61} В кризисном 1921 г. министр труда только что образованного североирландского правительства Джон Миллер Эндрюс заявил, что в районе шести ольстерских графств насчитывалось 78 тыс. безработных при наличии 25 тыс. человек, занятых неполный рабочий день. При этом больше половины лиц, не имеющих работу, приходилось на Белфаст, где имелось 45 тыс. полностью и 12 тыс. частично безработных{62}. В январе 1922 г. в Ольстере было зарегистрировано 26,3 % безработных от общего числа работающих по найму против 17,4 % в Великобритании{63}. По количеству безработных Ольстер и через полвека продолжает стоять на первом месте в Соединенном Королевстве. В начале 1981 г. число безработных в Северной Ирландии составило 16,4 % трудоспособного населения, что почти вдвое превысило данные по Соединенному Королевству (9,5 %){64}.

Особенности экономического развития Ольстера, и в первую очередь его экономическую интеграцию в системе британской хозяйственной структуры, следует рассматривать как одну из причин того, что в Ольстере так и не сложились предпосылки национально-освободительной антиимпериалистической революции. Особое по отношению к остальной Ирландии положение Ольстера в системе британского империализма, искусственный отрыв его экономики от остальной страны не способствовали на северо-востоке Ирландии развитию национально-буржуазного предпринимательства.

Если на Юге страны национально-буржуазное предпринимательство возникало помимо и вопреки британскому колониальному вмешательству и развивалось вразрез с ним, то в Ольстере британские капиталы встречались с широко открытыми объятиями представителями англоирландских протестантских династий, охотно укреплявшими связи с богатым соседом за счет своих соотечественников-южан. Противоречия с британским империализмом, которые не могли не возникнуть вследствие колониального характера ольстерской экономики, периодически затушевывались путем еще большего укрепления связи англо-ирландской верхушки с империей и подавления самых незначительных ростков национальной промышленности.

Связь ольстерской экономики с остальной Ирландией нельзя полностью сбрасывать со счетов. Хотя внутренний рынок играл второстепенную роль, все же он существовал. Крупная буржуазия Ольстера была заинтересована не в отрыве провинции от Ирландии, а в сохранении всей страны в ее прежнем колониальном положении, в частности сохранении привилегированного положения Белфаста внутри Ирландии. На это прямо указывал лидер ирландских националистов Дж. Редмонд, заявлявший, что в Белфасте нет купца, не связанного с Югом или с Западом Ирландии. В то же время для предпринимателей Ольстера был невыгоден любой разрыв с Великобританией, ибо они были куда более тесно, чем с Югом, связаны с английским рынком и рынками стран Британской империи. Экономические трудности 1920–1921 гг. использовались ольстерской буржуазией как аргумент в пользу укрепления хозяйственных связей с Англией. Парадоксальность этого обстоятельства не лишала его известной убедительности. Одной из причин, усугубивших экономические трудности Ольстера, была, как уже ‘указывалось, односторонность его промышленного развития, зависимость от внешнеторговых связей, хозяйственный отрыв от большей части острова. Однако было очевидно, что ослабление уже сложившихся