litbaza книги онлайнСовременная прозаКнига Каина - Александр Трокки

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 56
Перейти на страницу:
на неё внимания. Глаза её, как говорится, выражали вежливый интерес, причём неослабно. Ни к чему, ни к чему. Поначалу я этого не замечал. Возможно, вначале, этого и не было. Не знаю. В любом случае, это стало назойливым, как респектабельность её матушки. Это убийственно бросалось в глаза. Я уже сказал, поначалу я этого не видел. Даже смотрел на неё по-другому. Но постепенно я всё больше понимал, что она, среди прочего, ещё и дура. Дура и сука. И она стала нудной песенкой, без всякого воображения, как на граммофонной пластинке. Так что я не заметил её серёжек, и не шагнул с нею вместе ни через какой порог, а мыслями был где-то далеко.

Я почувствовал, что в ней нарастает нетерпение. Она сидит, сосёт свое пойло, и толком не знает, то ли закатить скандал, то ли остаться в этой комнате, храня свою хрупкую невозмутимость, то ли по-тихому свалить. Последний вариант сам по себе был бы искренним… или если б она предложила мне выпить… но она была не способна так поступить. Я думаю, ей казалось, что она производит впечатление опасной штучки. Но Мойра всю жизнь была безобидной, по крайней мере, в тот момент точно. Она была ни в коей мере не способна выкинуть что-нибудь неслыханное. Когда часы пробили двенадцать, я услышал, как над нами у соседей ёрзают по полу стулья и приглушенный звук женского смеха. Когда моя жена это услышала… наши куранты теперь продолжали монотонно тикать… она застыла, и тут я поймал сё взгляд. Мне редко доводилось видеть её в такой ярости. Она вдруг пнула ногой стол. Бутылка с виски разбилась об камин, виски через каминную решетку вытекло на ковёр, и на нём образовалось тёмное пятно. С минуту она разглядывала его, затем меня, потом, задрожав, как падающая кегля, разрыдалась и бросилась из комнаты. Унесла своё тело вместе со своей злобой. Я вдруг почувствовал себя несколько опустошенным.

Тогда я мысленно вернулся в тот туалет. Я успел изучить дубовый листок и с помощью перочинного ножа подправил его до нужного размера. Когда я закончил, он стал не больше горошины. Крошечный равнобедренный треугольник с неровной нижней стороной. Я был доволен результатом. Навалившись на рукоятку ножа, я помешал лезвию глубже уходить в дерево в нижней точке треугольника. Легким рывком вытащил нож. Линии, благодаря изгибу лезвия, получились крайне правдоподобно. Клинообразные, глубокие. Я привёл себя в порядок и вернулся в бар. Выпил виски. Когда вышел, направился прямо к аллее.

Одноэтажные дома наверху образовали подобие тоннеля, там, где аллея переходила в улицу, так что получалось, как будто смотришь сквозь темноту на свет. Там, где кончался мрак, наполовину невидимый около выступающего угла дома, стоял человек. Я пересёк центр лужайки и ушел в тоннель. Лужайка, тупик, была пустынна. Мусорные ящики уже унесли. Я немного побродил. Может быть, я был тем незнакомцем, за кем вы трусливо наблюдали из окна кухни. Когда я покинул лужайку, уже стемнело, и в мою сторону двигался фонарщик со своей длинной горящей жердью.

Серебряная вспышка… внезапное волнение, почти что приступ тошноты… воспоминание о Мойре до того, как мы уехали из Глазго… целый набор из прошлого: я пережил всё это в тот момент, как засёк того мужика в аллее на обратном пути к барже. Героин уже успел отпустить, но я чувствовал приятный приход от травы, которую мы с Томом курнули по дороге к Шеридан-Сквер. Улица была пустынна. Однако, мужик в аллее, стоявший лицом к стене, меня не заметил. Я стоял в десяти ярдах от него. Словно человек, взирающий на новый континент. Я почуял решимость ноздрями, и возможно, мне следовало передать её ему, а может быть, просто упорно продолжать его преследовать — я прикурил сигарету, прикрывая ладонями спичку и поднеся их близко к лицу, отчего кожа в нижней его части блеснула от вспышки тепла, исходящего от спички, а потом на губах засвербел зуд предвкушения. Шум чиркнувшей спички и резкая вспышка в темноте достигли его. Он моментально замер, а затем оглянулся прямо в мою сторону. Я сумел только разглядеть круглое желтоватое лицо с чёрными усами. В кишках у меня засосало от удовольствия. Теперь я всё про себя понял. Безымянный человек. И нечто безымянное захватило меня. Мне надо просто быть и чувствовать деятельность безымянной цели внутри себя, беспрепятственное ощущение, плавно выплывшее из кошмара его возникновения. Он застегивался, неторопливо, может быть, задумчиво. Затем повернулся ко мне. Что-то в его движении было непонятное, беспокойное. Он продолжал стоять, где стоял, там же под электрической лампой, которая освещала его бесформенный двубортный пиджак, плечо, правую сторону его круглого лица. Я почувствовал, как начал двигаться к нему, шаг за шагом, глядя ему прямо в лицо. Показалось, он движется мне навстречу. Через несколько наполненных острыми ощущениями секунд мы сблизились, наши лица были в дюйме друг от друга. Я почувствовал тепло его уха рядом с моим, его ладонь. Ремень, бёдра, колени, грудь, щека. Спустя несколько минут мы шли совсем близко друг от друга вместе назад ко мне на баржу, на Причал 72.

Новый год. Рань. Два часа утра. Я только что записал:

«Моя жена войдет, не успев уйти, словно плохой актер в плохой пьесе, а когда я пройду мимо нее, сделает предупреждающий жест, потому что моё действие для нее — сигнал к сопротивлению; и её лицо застынет в характерном отталкивающем глупом выражении, оно искажается в улыбке, когда она отшатывается и произносит: «Не надо, Джо! Ты мне чулки порвешь!»

Она от меня этого не ждет. Так что постараюсь подловить ее, когда она не ожидает.»

Я слышал их в коридоре.

Брат жены прошелся по комнате, покосившись на опрокинутую бутылку виски. Она так и валялась там, куда она её зашвырнула. Он был одет в жёлто-коричневое кашемировое пальто с толстым сине-белым шарфом, обмотанным вокруг шеи так, что голова чуть-чуть клонилась назад, отчего выдавался вперёд мясистый подбородок, и создавалось впечатление, что его отрезали от тела, а позже приложили обратно, такой аккуратный, розовый, в чем-то неуловимо раздражительный.

Когда он поздоровался со мной, в приветствии прозвучали обвиняющие нотки. Роберт во многих вещах вёл себя невнятно. Обвинитель, смущенный мужик, инквизитор. Вся его манера поведения, по крайней мере со мной, была неопределенной. Им двигало его представление о долге, в то же самое время он, если можно так выразиться, боялся сунуться своей ложкой мешать чужой суп. Он предпочёл бы не знать того,

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 56
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?