стали забывать, что наши деды и родители в восемнадцать — двадцать уже имели право считаться взрослыми. Они воевали, женились, растили детей и так далее, так далее, так далее. А кое-кто начинал такой непростой путь и раньше. Но главное, те люди понимали слово «ответственность», им не нужно было вытирать сопли…

Многие встречные — поперечные и обгоняющие нас носили вроде бы простую одежду, некоторые наоборот, закованные в броню по самую макушку, обвешенные всевозможным железом для убийства себе подобных и самых разнообразных тварей. Кольчуги и доспехи очень часто имели настолько причудливые формы, что таких я не видел не только в музеях, хотя любил посещать подобные заведения, но даже в фэнтезийных и анимешных сериалах и мультфильмах.

Из оружия присутствовало все — от двуручных фламбергов до непомерно огромных двулезвийных топоров и секир, имелись луки и арбалеты, копья и глефы. На поясах кинжалы самой причудливой формы, полуторные и самурайские мечи, спаты и палаши, какие-то сабли и вполне узнаваемые шашки. У некоторых совсем экзотика, названия которой я не знал даже в принципе, например длинный обоюдоострый нож на цепочке, а к другому ее концу крепился шар с небольшими шипами, какие-то палицы замысловатой формы, ножи с тремя лезвиями, заточенные крючья, косы, однохвостые и многохвостые моргенштерны, щиты всевозможных форм.

При всем богатстве колющего, рубящего, режущего — стреляющего железа, огнестрельного оружия, у местных не заметил. Поэтому сделал однозначный вывод, что наш сопровождающий не обманывал, относительно бесперспективности использования пистолетов, автоматов, винтовок и пулеметов.

Встречались, но редко, люди в сюрко, со знаком клана на правой груди, а еще порой на левой были начертаны разные символы: от валькнута и молота тора до звезды и снежинки, а может это был и коловрат, кресты, от кельтских до православных.

Я сразу пристроился во вторую пару, держась в шаге позади Гарпии и Фокса, рядом со мной пыхтел раскрасневшийся Барабек, возглавлял колонну Джоре, а Саманта замыкала ее.

— Командир, скажи, плиз, а почему у некоторых просто клановый знак на груди, а у других еще всякие крестики-нолики? — не удержался от вопроса Гугл.

— Тут все просто, Рыжий. Те, у кого один наш знак, входят непосредственно только в «Север», а остальные — это мелкие кланы, сообщества и другие образования, находящиеся под нашей бдительной защитой.

— А в чем разница?

— С одной стороны, чердачники (это так называют в миру тех, кто, грубо говоря, находится «под крышей»), обладают большей свободой действий. Они могут не выполнять приказы главы нашего клана. Особенно, если те грозят им каким-то неприемлемым ущербом. Впрочем, их всегда можно привлечь за плату, будет хорошей — не откажутся. Ну, и ряд других преференций больше связанных со свободой действий и выбора. Минусы тоже имеются. Во-первых, налог у них довольно приличный: достигает порой тридцати процентов с добычи, это поначалу, потом падает до двадцати, но с бизнеса, если таковой имеется, например, магазин или лаборатория двадцать пять. Во-вторых, для таких индивидов многие административные строения недоступны в принципе. Сейчас данный аспект пересматривается. Скорее всего, откроют и полигоны, и библиотеки… и все в таком духе. Совет практически договорился. В-третьих, цены на большинство товаров выше на десять процентов в «северных магазинах», в-четвертых, закупочные меньше, опять же на десять процентов. При этом обычные члены «Севера» и даже кандидаты, которых особо никто не напрягает, платят стандартный пятнадцати процентный налог, им доступны и архивы, и многое другое. Цены в сугубо клановых магазинах стандартные, на приемке тоже. Никаких завышений или занижений. Но тут тоже имеются минусы, если тебе приходит приказ, подписанный Советом, например, нырять, ты должен только спросить на какую глубину. Также активные члены участвуют в общественных делах на благотворительных началах или за плату, но меценатство и дополнительные социальные обязанности — это больше по желанию самих людей. Вот взять нас, мы ведем программу по обучению новичков. Абсолютно добровольно! Помогаем вам всем обжиться, устроиться в новом мире, учим зарабатывать и вести себя грамотно, как в локах, так и просто за куполом…

— Сурово! На мой взгляд, выгоды во втором случае вполне очевидны и просто в клане лучше! — вмешалась Гарпия, — А зачем тогда создают какие-то еще структуры? Неужели не понимают?…

— Некоторые просто мечтали встать во главе чего-то своего и заражают других идеями, основная из них — найти свое место под солнцем в виде форпоста или какой-нибудь брошенной крепости. Утопия, но имеются редчайшие исключения, которые зажигают дурачков почище напалма. Другие не хотят подчиняться «авторитарному» режиму, — здесь я даже не видя лица главнокомандующего, по тону понял, что тот усмехался, — Есть реальные сектанты всех мастей, которые поклоняются своим богам, начиная от Одина и заканчивая Великим Духом Вселенной. Или принципам, догмам ли, но все они осознают, что без поддержки крупного образования или анклава им просто не выжить в этом мире. И, учитывая, что у нас самый большой процент чердачников, то могу сказать, значит, условия предлагают не самые худшие. Все! Пришли! — толкнул он дверь с табличкой «1-26U».

Мы оказались в довольно просторном помещении, около десяти больших шагов в ширину, примерно на таком же расстоянии делила зал стена с металлической дверью справа, и тремя огромными окнами выдачи. До потолка было не больше четырех метров. Только сейчас обратил внимание на светящиеся почти прозрачные шары под ним. Из-за этого их свойства, казалось, что именно каменная поверхность испускает мягкий желтый свет.

Даже удивился собственной невнимательности. Скорее всего, и в тех местах, которые мы проходили, именно такие «лампочки» не давали воцариться тьме, так как ни одного окна я не заметил. С другой стороны, голова шла кругом от всего уже увиденного и необычного. Поэтому ничего удивительного. Как говорится, «эффект очевидца» налицо.

Еще в этой «комнате» присутствовало три ряда столов, кои, если бы не размеры и толщина столешниц, как и массивные трубы, пошедшие на ножки, можно было принять за стандартные школьные парты. На каждой лежало по две довольно массивные стопки каких-то книг. Мельком осмотревшись, я понял, что их количество соответствовало нашей численности — ровно двадцать две.

В это время распахнулось центральное окно раздачи, откуда высунулась красная с обвислыми усами, их концы болтались ниже подбородка, морда. Именно, морда! Потому что эта будка была раза в четыре больше