«Наверное, у Кати тогда завалилась», – подумала Маруся, подняла шубку и положила рядом со своей. Шубки лежали рядышком, меховые, пушистые и даже чем-то похожие. Только у маленькой мех был покороче и потемнее, серо-голубоватый. А так – и вставочки кожаные по бокам, и воротнички.

«Надо же, детская, а как сделана хорошо. Небось дорогая тоже», – и пошла звонить Кате.

Но Катя от шубки отказалась:

– Ты что, Машунь? Какая шубка? У меня ж пацаны оба, у них шубок отродясь не было. Они в куртках всю зиму носятся.

– Ну, может, у тебя оставлял кто?

– У меня только ты свою шубу оставляешь, я ж не ломбард. Машка, ты что-то напутала. Извини, мне убегать надо. – И Катя повесила трубку.

Маруся задумчиво повертела шубку в руках. Очень хорошенькая детская шубка, новенькая совсем. И откуда взялась? И куда ее девать? Ей-то она и вовсе незачем...

Идея пришла внезапно. Надо ее отнести в комиссионку, ту самую, у работы. Даже забавно – самой туда что-нибудь продать. И на следующий же день Маруся пришла на работу с большим кульком.

Но до комиссионки она не дошла. Шубку в кульке у нее углядела одна из сотрудниц-бухгалтерш, которых теперь у них на фирме было во множестве.

– Мария Эдуардовна, это у вас там шубка? Детская? Какая хорошенькая! А где вы купили?

– Я не купила, – Маруся слегка замялась. – Я, вообще-то, собиралась ее продать...

– Правда? Вы уже договорились с кем-то? А я как раз для дочки искала...

Через десять минут Маруся рассталась с шубкой и сидела за своим столом слегка оторопевшая от полученных благодарностей и, между прочим, денег. Кому, может, и небольшие, а ей – полторы зарплаты. А уж как бухгалтерша рада была:

– Огромное, огромное вам спасибо. Как раз нашего размера, и цвет такой чудный, и ведь недорого как. А я уж искала-искала, а в магазинах такие цены... Мария Эдуардовна, вы нас просто спасли на эту зиму! А какой это мех?

В мехах Маруся особенно не разбиралась, знала только, что ее шубка – белый песец. Но малышка белой не была.

– Песец, наверное, – неуверенно сказала она.

– Да не очень похоже. Песец длиннее. Может, стриженый? Но все равно, чудная, чудная шубка, спасибо.

В конце зимы Маруся пошла в гости к подруге Кате. У той был день рождения, званый ужин, куча народу. Маруся, на правах близкой подруги, пришла пораньше, помогать накрывать и готовить. Они с Катериной замечательно проболтали пару часов, кроша салаты и накрывая на стол, а перед самым приходом гостей хозяйка вдруг спохватилась:

– Машка, мы с тобой про вешалку забыли совсем. Надо бы ее разгрести, чтоб люди одежду вешали, а наши пальто в спальню бросить.

Таская вместе с Катей пальто, Маруся обратила внимание на дубленку Катиного мужа. Что-то в ней было такое знакомое... Серо-голубой мех на подбивке, гладкий кожаный верх... Маруся даже взяла ее в руки, повертела... И осторожно положила рядом со своей шубкой. Но, несмотря на все осторожности, в конце вечера ее шубка опять оказалась помятой. Даже всклокоченной какой-то. Маруся, пока шла домой, все старалась разгладить ее ладошкой.

А на другой день вдруг потеплело. Да как! Закапала капель, потекли ручьи. Наступила дурацкая ранняя весна, и шубку пришлось опять убирать в пакет до будущего года. Но у Маруси теперь была приличная куртка, купленная с продажи шубеночка, и она не очень расстроилась.

Следующей осенью, доставая шубку к зиме, Маруся даже не очень удивилась, обнаружив ее опять в пакете не одну. Правда, на этот раз на пол вытряслась не детская шубка, а вполне взрослая, только коротенькая. Полушубочек, или даже манто. Но мех был тот же, серо-голубой, и вставочки замшевые присутствовали.

Маруся, нисколько уже не теряясь, оттащила полушубок в комиссионку, и там его купили почти сразу, дня через два. Маруся подозревала, что кто-то из продавщиц.

– Больно уж мех редкий на вашей шубе, дамочка, был, – приговаривала тетка в приемной, выплачивая ей деньги по квитанции. – Уж мы тут много чего видим, а такой – в первый раз. Богатейший мех. Вы, если есть еще, приносите. Такие у нас и летом не залеживаются, тем более – под сезон.

Как только ударили настоящие холода и население прочно перешло на зимнюю форму одежды, Маруся под благовидным предлогом напросилась в гости к подружке Кате. Специально пришла попозже, чтоб наверняка застать дома Катиного мужа, и была страшно огорчена, не заметив на вешалке знакомой дубленки.

– А что, Миша еще не вернулся? – не выдержав, спросила она у Кати.

– С чего ты взяла? – удивилась та. – Вон он на кухне сидит.

– А я смотрю – его дубленки нет, – растерянно пояснила Маруся. – Холодно же уже.

– Машка! – еще больше удивилась Катя. – Что с тобой? С каких пор тебя волнует Мишкино здоровье? А дубленке этой – третий год, сколько можно уже, он теперь в пальто ходит. Вон, видишь, висит, – и она указала на роскошное кашемировое черное мужское пальто.

– А дубленка где? – Маруся понимала, что выходит за всякие рамки, но не могла остановиться. – Неужели выкинули?

– Да успокойся ты, – Катя явно решила, что подруга переживает из-за ее бесхозяйственности. – Не выкинули. Она еще прилично смотрелась, итальянская все-таки. Мишка ее племяннику подарил. Молодой парень, пусть ходит. Так что ничего не пропало, не переживай.

Но не переживать Маруся не могла. Ясно было, что для них с шубкой дубленка пропала навсегда. Адрес племянника Катька не даст, а если и даст, что она ему скажет? Здрасьте, я к вашей шубе?

Каким-то неведомым образом Маруся понимала, что о том, что происходит, нельзя рассказывать ни одной живой душе. И даже не потому, что не поверят и примут за психопатку. Просто – нельзя, и все. Но что теперь делать, она не знала.

Вернее, теоретически догадывалась. Надо где-то найти мужскую дубленку. Лучше даже шубу. И пусть они вместе повисят какое-то время. Лучше в темноте. Проблема была в том, что эта мужская шуба должна быть породистой, не хуже бывшей Мишиной дубленки, а где такую взять, Маруся не представляла.

Она зашла, конечно, в свою комиссионку, и даже в магазин меховой сходила, но все, что там ей встретилось, было какое-то настолько убогое... Нет, это им не подходит. Мелькнула было надежда на Петра Сергеевича, у него вроде тоже дубленка была, но он и в прошлом году в ней ходил, они с шубкой всю зиму в одном шкафу целыми днями висели, и ничего. Что же им теперь делать?

Маруся поймала себя на том, что на улице стала приглядываться ко всем встречным мужчинам: что там на них надето? Ужас как неприлично, если вдуматься, но она же не для себя, для дела. И однажды она нашла.

Это была совершенно шикарная шуба. Красновато-черная, с легкой сединой на концах, разлетающаяся легкими волнами в такт шагам. Недлинная, но очень и очень достойная мужская шуба. Как это раньше называлось – доха? У Маруси прямо дыхание захватило, а шубка – она ясно почувствовала – подобралась вся и тонко затрепетала. Доха не быстро, но бесповоротно удалялась от них по Тверской в направлении центра города.