– Спасибо – достаточно! – крикнул я. – Все понятно.

Гном убрал свои статьи, и мы направились дальше вниз по улице. Я заметил, что моя «живая газета», похоже, имитировала мою походку. Гном следовал за мной, как маленькая тень, как сжатая карикатура меня самого. Если я шел медленно, то гном также замедлял шаг. Если я шел быстрее, то и он ускорял темп. Я жадно высматривал новые достопримечательности, о которых мог его спросить, так как вся история начинала меня забавлять. Но, как назло, не попадались никакие примечательные здания, поэтому я спросил моего гида о другом, что не терпело отлагательств.

– Почему, собственно говоря, все эти книги использовали как строительный материал? Каждый пятый дом, кажется, частично построен из книг. Как такие дома могут эксплуатироваться? Ведь они состоят лишь из бумаги и картона, в лучшем случае – с добавлением кожи.

Гном остановился, поднял одну руку, а другой стал рыться в своем беспорядочном архиве. Потом он достал какую-то бумажонку.

воскликнул он.

Я был удивлен трижды: во-первых, тем, что эти книги были из камня. Затем, что в Книгороде, кажется, существовал еще один из этих таинственных «хоботов». И, наконец, меня, конечно, особенно поразило, что это место носило мое имя.

– Прошу прощения, – перебил я гнома. – Существует…

Гном запнулся.

– Я читать дальше? – спросил он. – Или другой вопрос?

– Нет, нет, – сказал я. Он был прав. Все по порядку. – Читай спокойно дальше!

Он откашлялся. «При уборочных работах в Хоботе Хильдегунста Мифореза была обнаружена внушительная коллекция мумифицированных книг», – сообщила накануне городская администрация. При этом речь идет о старинных книгах до сего времени неизвестного происхождения, которые предположительно были подвержены редкому петрологическому процессу, который уже наблюдался у деревьев в парках и даже в лесах.

ПРОФЕССОР ТОЛЬДЭУС ТРАГМЮРР, географ Книгородского Университета, объяснил это нашей газете следующим образом: если книги хранятся при подземных затоплениях наносного грунта, естественный процесс распада может существенно замедляться за счет потери кислорода. Если с грунтовыми водами поступает еще и кремниевая кислота, то в свободных пространствах книг откладывается кварц, что, в конечном счете, при большом давлении может привести к образованию спрессованных кварцевых книг, которые по своим качествам и внешнему виду напоминают мрамор или аналогичные материалы.

Что в дальнейшем произойдет с залежами кварцевых книг, администрация пока не сообщает».

Гном достал следующий листок.

продекламировал он. – После проведения отделением геологии Книгородского Университета интенсивных исследований в мэрии было принято решение – отныне разрешить использовать богатые залежи кварцевых книг, которые, как сообщалось ранее, были обнаружены в боковом притоке Хобота Хильдегунста Мифореза, в качестве бесплатного строительного материала. Всеобщий дефицит строительного материала, вызванный пожаром, как сообщил лично бургомистр ХЕМАТИТУС ХИМО, а также научный вывод о том, что окаменевшие книги в процессе мумифицирования утратили все качества носителя информации, а стало быть, и антикварную ценность, собственно говоря, и позволили прийти к такому решению. Окаменевшие книги являются прекрасным материалом для сооружения стен и крыш. Кроме того, они имеют прекрасную форму и великолепно передают общий характер архитектуры Книгорода».

Гном выудил еще один листок.

прочитал он каркающим голосом. – «Официальное разрешение на использование добытых под землей кварцевых книг в качестве бесплатного строительного материала привело к рекордному объему строительства в кварталах, прилегающих к Хоботу Хильдегунста Мифореза. По сообщению местного Союза каменщиков, использование кварцевых книг, особенно при строительстве зданий библиотеки…»

– Хорошо, хорошо! – перебил я его. – Значит, книги огнеупорны, это понятно. И водостойки. Этого мне вполне достаточно.

Моя «живая историческая газета» послушно замолчала и убрала свои бумажные флажки. Кварцевые книги, так, так. Катакомбы, как и прежде, таили в себе массу нераскрытых чудес и сокровищ. В любом другом городе такая находка стала бы колоссальной историей, а здесь такое чудо природы превратили в строительный материал!

Некоторое время мы шли молча, затем свернули в переулок и наконец подошли к небольшой площади, где гном неожиданно остановился и торжественно объявил:

– Итак, мы дошли до старых районов города! Вот Площадь Революции. Вот сожженный Наробик Бигозу.

Я посмотрел по сторонам. Маленькая площадь выглядела неприметно. Здесь не было никаких магазинов. Кругом стояли дома, построенные вперемежку в стиле букваримической кирпичной готики, утраченного флоринтского барокко или в ржавом стиле тяжелой промышленности Железнограда – традиционный живописный архитектурный хаос с добавлением сооружений из кварцевых книг, который я постепенно научился ценить.

– Наробик Бигозу? – переспросил я, обращаясь к своему гиду. – Никогда не слышал. В Книгороде была революция? В самом деле? Какого рода?

Он порылся в своих бумагах, поднес клочок к свету и прочитал:

Гном косо посмотрел на меня.

– Прочитать?

– Разумеется! – ответил я. – Это звучит интригующе.

«Запрет огня относится к самым темным страницам новой истории Книгорода! – начал он. – Сегодня едва ли можно поверить, что когда-то действительно предпринималась попытка полностью запретить разжигание и использование огня в Книгороде, но на самом деле это часть истории города. То, что это произошло вскоре после последнего грандиозного пожара и являлось главным образом честолюбивым желанием некоторых отсталых букваримиков, возможно, немного проясняет эту историю, хотя не делает ее до конца постижимой. Жители Книгорода в то время пребывали в отчаянии и были дезориентированы, политическая ситуация приняла анархический характер, городская администрация была полностью парализована. Положение было настолько шатким, что группе фундаментальных букваримиков во главе харизматичного антиквара, астронома и алхимика-шарлатана НАРОБИКА БИГОЗУ (впрочем, приверженца и бывшего советника ФИСТОМЕФЕЛЯ СМЕЙКА) все-таки удалось почти на целый год установить в Книгороде напоминающий средневековье режим, лишенный всякой законодательной основы».