злобно рявкнул и отвернулся от ведьмы, не желая больше лицезреть ее мерзкое лицо. – Какое отношение Даша имеет к твоим мечтам касаемо возрождения Гекаты?

– Самое прямое, демон.

Повернулся и снова посмотрел в ехидно-прищуренные глаза ведьмы, туша в себе желание придушить эту гадину прямо здесь и сейчас.

– Придёт время и священный сосуд наполнится семенем. Светлая ведьма понесёт от твари из подземного мира и начнётся новая эпоха, где великая богиня вновь будет править поистине прекрасным миром! – замогильным голосом произнесла Авенира, наконец-то решив ответить на мой вопрос касаемо Дашиной роли в предстоящем апокалипсисе.

– Ведьма не может забеременеть от демона. Это просто чушь собачья! Мы не совместимы с вами в этом плане.

Захотелось рассмеяться чокнутой старухе в лицо, но почему-то к горлу подступила горечь, словно давно всем известная истина касаемо совместимости наших рас вдруг начала вызывать во мне сожаление.

– Любовь творит чудеса, Дарткан.

На данное высказывание я всё же закатился смехом, убедившись в том, что глава ковена лишилась рассудка. Влюбленный демон? Это словосочетание даже в мыслях звучало нелепо.

– Что ж… Боюсь вы никогда не дождётесь наступления кровавой луны, – ответил и направился к двери, чтобы наконец-то убраться от этого места подальше. – Я дам знать, если воспылаю любовью к белой ведьмочке.

– Не стоит, – послышалось за спиной перед тем, как захлопнулась дверь.

Быстрым шагом следовал к выходу, чтобы покинуть сборище этих чокнутых фанатичек, которые с такими заскоками и мышлениями точно скоро окончательно лишаться своих магических сил и элементарного уважения.

Глава 11. Даша

За окнами давно стемнело, но я продолжала сидеть, закутавшись в одеяло, и всеми силами прогоняла сон прочь от себя. Тело трясло, будто в лихорадке, и мне было безумно страшно от того, что мой план может с треском провалиться, что я не смогу защитить себя, если этот гад явится ко мне. Крепко сжимала в руке стеклянный пузырёк с заговорённой водой, искренне надеясь на то, что она навсегда отобьет желание у моего ночного кошмара приближаться ко мне.

– Ну, давай! Где же ты?! – крикнула в темноту, окутавшую квартиру, и потрясла головой, потому что веки тяжелели с каждой пройдённой секундой. Такое чувство, что невидимые ниточки окутывали мое сознание, унося его в далекий мир сновидений. Разум хотел поддаться, хотел отдохнуть в иллюзорном мире, но я прекрасно знала что, а точнее кто меня там будет ждать.

Я упустила тот момент, когда из сидячего положения переместилась в лежачее. Внутри стало так хорошо и спокойно, что я закрыла глаза, расслабляя напряжённые мышцы. В квартире было достаточно прохладно, потому что я поставила кондиционер на самую минимальную температуру, но, несмотря на это, мое тело снова окутывало жаром. Приятное тепло растекалось по венам, распаляя во мне огонь желания. Соски затвердели и от соприкосновения с тканью футболки щипали и болели, требуя совершенно других прикосновений. Меня в буквальном смысле начинало ломать. Промежность увлажнилась и пульсировала, заставляя глухие измученные стоны вырываться из моей груди. Тело покрылось испариной, и я извивалась на постели подобно змее, крепко сжимая пальцами простынь. Пламя разгоралось внутри, и все мои внутренности нещадно плавились, жаждая прикосновений, требуя ласк ненавистного мне существа. Кусала губы, пытаясь сдержать рвущиеся из меня стоны, не обращая внимания на металлический привкус крови во рту. Казалось ещё пара минут, и я попросту сойду с ума, не смогу больше выносить эту жестокую пытку.

– Прошу… пожалуйста… – прошептала искусанными губами, уже слабо понимая что происходит.

Сердце бешено колотилось в груди, отдаваясь гулом в ушах и пульсацией между ног, которые я то сводила вместе, то разводила в стороны, пытаясь хоть как-то облегчить свои муки. Дрожащими закостенелыми пальцами коснулась кожи на шее, и тело будто током прострелило. Выгнулась вперед и опустилась руками ниже, сжимая потяжелевшую грудь, чувствуя, как тугой узел желания завязывается внизу живота. Это не те прикосновения, которые мне нужны, но сейчас я готова была на вс, лишь бы прекратить эти мучения, поэтому медленно вела ладонью вниз по покрытой испариной коже, широко расставляя ноги. Где-то далеко мое сознание билось в истерике и требовало остановиться, не подчиняться грязным приказам похоти, но я не имела сил бороться. Я снова стала безвольной игрушкой в лапах злобного кукловода.

– Ненавижу… – осипшим голосом прошептала, касаясь пальцами истекающей соками промежности.

Аромат восточных пряностей дурманил разум, и я, как не старалась, не могла потушить в себе восторг и жадно вдыхала его, находясь на волоске до полной отключки от реальности.

Горячие шершавые пальцы коснулись и без того раскаленной кожи на шее, и я, собрав все силы в кулак, распахнула глаза, чтобы посмотреть в лицо своему сладкому кошмару.

Он прекрасен…

Несмотря на демонический вид невыносимо, непростительно красив и порочен. Сейчас у меня не было страха или отвращения к нему. Не пугали ни большие слегка закругленные рога, ни красный цвет кожи, ни глаза, в тёмных зрачках которых пылал адский огонь. Вместо того, чтобы с криком сбежать, мне хотелось коснуться его длинных чёрных, словно смоль волос, зарыться в них пальцами, почувствовать их мягкость… Провести кончиками пальцев по широким плечам, очертить языком кубики его стального пресса…

– Здравствуй, цветочек. Смотри, что я тебе принёс, – прошептал, обнажая белые зубы в улыбке, и я перевела взгляд на его руку, в которой он держал белую розу. – Она такая же белая, нежная и красивая, как ты.

Демон, продолжая обжигать меня взглядом, провел бутоном цветка по моей шее, медленно спускаясь до живота. Лепестки розы прохладные и приятные на ощупь. Они соприкоснулись с разгоряченной кожей и их края почернели. Вот так же и моя душа совсем скоро почернеет и превратится в пепел, истлеет от демонического огня…

Несмотря на то, что демон до сих пор находился в опасной близости от меня, жар слегка отпустил моё тело, и я уже не задыхалась в томительной ломке. Похоже, моему кошмару стало скучно, и он решил изменить правила игры, только я не хотела больше играть, не хотела больше гореть заживо, хотя не понятно, почему сердце трепетно билось в груди рядом