Желая разобраться с предками природного отца, чтобы отыскать и распутать двойную нить своей преджизни, мне придется перешагнуть через континент и отправиться на восточные границы Европы.

Еще одна долгая и извилистая история.

Он был отдаленного хазарского происхождения, этот Антон Леск, осевший около 1875 года на берегах реки Урал.

Но для начала, кто такие хазары?

Совершенно забыто, что с VII по X век существовала огромная империя, простиравшаяся от Кавказа до нынешней Казани, то есть до московских широт, охватывая низовья Волги и Дона, — обширная торговая теократия, богатству которой не было ничего равного в мире. Когда говорят о легендарных «золотых веках» Хазарии, это не просто образ.

История хазар началась давно. Они были тюркского или гуннского происхождения и сыграли важную роль в Армении, которую постоянно оспаривали друг у друга римляне и персы. Их территория была главным путем сообщения между Востоком и Западом, через нее проходил всякий транзит от Каспийского моря к Черному. Само Каспийское море называли тогда Хазарским.

Хазары становились союзниками то персов, то византийцев, но были разгромлены Аттилой, и Хазарию получил в удел его старший сын. Внезапное появление Аттилы оказалось лишь началом чудовищной анархии. Гунны, татары, тюрки, авары, уйгуры: многочисленные орды нахлынули в эти пространства, пересекали их, откатывались обратно или оседали. Хазары, подобно венецианцам, укрывшимся в своей лагуне, и по тем же причинам, нашли убежище в топях семидесяти устий Волги.

Но в VII веке они вновь появляются, набрав силу, покоряют булгар и вынуждают тех откочевать в сторону Дуная; подчиняют себе славян-земледельцев, захватывают Крым, контролируют весь товарооборот между Азией и Европой. Их власть простирается вплоть до Балтики.

Снова став союзниками византийцев, они предоставляют Гераклиусу войско в сорок тысяч всадников. Вновь появляются в Армении и останавливают на Кавказе мусульманское продвижение.

В то время варяги, которым вместе с Рюриковичами предстояло заложить основу будущей русской державы, еще не спустились южнее Новгорода.

Первоначальной религией хазар был политеизм. Возможно, у них, как и у башкир, было двенадцать богов, или духов: один для зимы, один для лета, один для дождя, один для ветра, один для людей, один для лошадей. Дух неба был самым могущественным.

Срок правления царей-жрецов — великих ханов, или каганов, — был ограничен сорока годами. Облагая пошлиной все товары, перевозимые по их территории, несколько великих ханов, прекрасных администраторов и воинов, привели хазарский народ к зениту его могущества. Хазария, защищенная огромными крепостями, стала главным рынком воска и меда, мехов и кож, предметов первой необходимости. Хазары предоставляли свое покровительство и «благожелательность» всем разноплеменным купцам.

Однако вокруг средиземноморского бассейна продолжало шириться движение к монотеизму. Раньше христианских миссионеров в Хазарию прибыли раввины — вместе с изгнанными из Константинополя евреями, которые нашли тут радушный приют и выгодные занятия.

Хазары хотели сохранить свою обособленность от большого соседа, Византии. В 740 году в качестве официальной религии хазарская династия выбрала иудаизм, по причинам чисто политическим, чтобы духовно сплотить различные народности, населявшие их империю. Те же самые причины два века спустя побудили великого князя киевского Владимира призвать к себе епископа римского культа, епископа из Константинополя, несторианина, раввина и имама, чтобы осведомиться о различных формах монотеизма и сделать выбор (наверняка решенный заранее) в пользу византийского цезаропапизма.

Таким образом, в середине VIII века Хазария стала теократией еврейского ритуала. Но этот иудаизм обладал совершенной терпимостью к религиям всех, кто участвовал в процветании страны, и был вполне расположен к смешанным бракам. Пример подавался сверху.

Разве не стала дочь одного хана, союзного Константину Копрониму, императрицей Востока, а ее сын Лев IV по прозвищу Хазар не занимал пять лет византийский престол?

Хотя хазарские войска, которые считались одними из лучших в ту эпоху, и разбили в бою знаменитого Симеона Болгарина, сопротивляться растущему могуществу славян не смогли. Как не смогли и помешать киевским князьям, которых принятие православия вскоре сблизит с Византией, перерезать их торговые пути. «Не платите больше ничего хазарам», — провозгласил Святослав, отец Владимира.

Однако империя ханов сама ничего не производила. Она извлекала свои богатства лишь из коммерческого транзита. Это и стало причиной ее упадка.

В тот год, когда на Западе Гуго Капет провозгласил себя королем Франции, Хазария стала вассальным княжеством Киева, а в 1046 году исчезла окончательно.

Россия основана на руинах хазарской империи. Даже название «Киев» — хазарское и означает «берег реки».

Если я пересказываю тут вкратце историю этой забытой империи, которая обязана своим возвращением к памяти «Тринадцатому колену» Артура Кестлера, то не только потому, что она поражает воображение, но и потому, что вынуждает нас иначе, нежели обычно, взглянуть на евреев Восточной Европы. Выкованный против них термин «антисемитизм» — чистейшая нелепость. В Хазарии было очень мало семитской крови.

Никогда сколь угодно плодовитая диаспора не произвела бы такого многочисленного потомства. Она осталась бы в тех же пропорциях, что были в Тунисе, Марокко, Андалусии или в долине Роны у сефардов, но никогда не смогла бы без хазарского приключения достичь пяти-шести миллионов, которые в России XIX века еще насчитывали евреи-ашкенази.

Царские правительства, словно в их национальном подсознании обитала какая-то атавистическая навязчивая идея по отношению к этим былым властителям, беспрестанно выталкивали их к границам. Через восемьсот лет после падения последних хазарских ханов евреям, за исключением тех, кто стал «купцами первой гильдии», разрешалось проживать только в западных областях, от Балтики до Черного моря: Литва, Польша, Украина, откуда они на протяжении многих поколений утекали, подобно очень медленной реке, к странам надежды — Германии, Австрии, Франции.

Да и Сталин велел депортировать в Сибирь всех советских историков, осмелившихся поднимать тему хазар. Ему была нестерпима мысль, что Россия хоть чем-то обязана иудаизму.

Два нрава сформировались у российских евреев. Некоторым века гетто, нищеты, насмешек, презрения, погромов в конце концов придали этот почти карикатурный образ еврея в мягкой шляпе и долгополом черном сюртуке, с длинными пейсами, согнутой спиной и понурыми плечами, замкнувшегося в своей требовательной и педантичной религиозности, единственном оправдании его несчастья. Не имея возможности укорениться в земле, они укоренялись в Книге.

Но рядом существовал и другой нрав, унаследованный от легендарной Хазарии и все еще не иссякший в жилах с сильной кровью, — нрав еврея-степняка, организатора, путешественника и воина, который ворочает богатством, строит собственное могущество и весьма мало заботится о делах религии, кроме разве соблюдения нескольких традиций.