В ответ тишина. Стирает - пишет-стирает. И в итоге ничего. Жду с минуту. Раздраженно тру переносицу. Решаю, что не развалюсь, если сделаю навстречу еще пару шагов.

Саша: Мы сейчас будем ужинать, потом поставим походную баню, а потом я очень бы хотел услышать тебя. Я позвоню

Прочитано. Не печатает. Мысленно отсчитываю секунды, почти видя, как Лиза по привычке кусает розовую нижнюю губу и трет тонким пальчиком экран, ведя по строчкам. На счет пятнадцать начинает наконец писать.

Лиза: Я может быть буду занята. Мы собираемся в спа

Меня подрывает раньше, чем успеваю прочитать. Шумно выдыхая, строчу ответ.

Саша: Ночью?!

Лиза: вечером, у нас в отеле

Нервно отстукиваю пальцами по деревянной столешнице. Если напишу, что думаю, мы стопроцентно поругаемся опять. А думаю я, что в такое время суток СПА - это не СПА, а сауна с бабами. И одна из этих баб внезапно моя жена! Лиза в это время что-то строчит.

Лиза: Не накручивай так громко - я в Сочи слышу :-D

Смотрю на этот ржущий смайл в конце и немного отпускает. Невольно улыбаюсь в ответ. Собственная предсказуемость вызывает внутри чувство общности с женой, а не раздражение. Я ведь тоже в таких мелочах отлично читаю ее. Это нам только в чем-то большем бывает сложно...

Саша: Ничего не знаю. Чтобы трубку взяла

В ответ мне приходит смиренный смайл, и я, хмыкнув, прячу телефон в карман, ощущая мощный прилив адреналина только от одной этой дурацкой переписки с собственной женой, будто я подросток, выяснявший отношения с понравившейся девушкой.

- Сань, поможешь там Илье с Катей палатку поставить? - окликает меня Теймураз, и я, кивнув, иду спасать незадачливых туристов.

*** Ужин пролетает быстро, весело, сытно и даже пьяно для тех, кому уже есть восемнадцать. Рассевшись кругом у костра, на котором варятся два больших котелка с алкогольным и безалкогольным глинтвейном горланим песни под гитару, играем в испорченный телефон и под конец даже рассказываем страшные истории специально для наших пугливых девчонок. Баню мы с Теймуразом поставили еще пока доходила каша, и уже через час жар там стоял что надо. Начали по очереди заходить. Из бани бегом прямо в сугроб. Визги на всю стоянку. А потом опять глинтвейн и греться у костра. И огромные, такие близкие, яркие звезды над головой. И твои дети заливисто смеются, подсвеченные танцующим пламенем костра.

В такие моменты на секунды кажется, что ты счастье за хвост поймал. Вот оно - простое, пушистое, теплое прямо у тебя в руках. А потом вспоминаешь, что одного пазлика не хватает, и все немного меркнет.

Постоянно кошусь на часы, отслеживая, как бежит время. Ближе к одиннадцати даю отбой. Детей принудительно распихиваем по палаткам. Лёвка слезно умоляет разрешить им спать своей компанией: он, Артур, Алиска, Гулико. Вздыхая, сдаюсь. Получается, я ночую один. Оно и к лучшему, поболтаю с Лизкой спокойно без их вездесущих ушей. И может помиримся с ней наконец.

Взрослые расходятся хуже - все сидят у костра, потягивая глинтвейн, смеются травят разные байки. Предупреждаю, что завтра ранний подъем, но Надя лишь отмахивается от меня за всех разом и выдает " Не нуди, Сань!". И я, пожав плечами, ухожу к себе в палатку. Зажигаю фонарь, достаю телефон. Внутри как-то даже звенит от нетерпения, но я списываю все на обжигающий и достаточно крепкий глинтвейн. Развалившись на спальном мешке поудобней, набираю Лизу. Гудки. Не берет. Едкое разочарование остужает все внутри. Пишу:

Саша: Кис, ты там скоро? Очень хочу поболтать с тобой

Галочки "прочитано" загораются мгновенно. Хмурюсь, не понимая. Она видит и не берет? Звоню еще раз. Гудки обрываются быстро и резко будто сбросили. Меня потихоньку начинает крыть. Это что еще за херня?! Набираю опять. Опять будто сбрасывают. Опять!!! Потряхивает мгновенно так, что я лежать больше не могу - сажусь рывком, снова набирая.

- Это Ариэль. Лиза сейчас не может подойти, - вдруг раздается в трубке ледяной мужской голос.

И гудки.

11.Сашка

11.Сашка

Мой помертвевший взгляд упирается в зеленую ткань палатки. Сжимаю и разжимаю телефон в руке, словно пытаюсь сделать из него эспандер. Внутри так стремительно и тяжело леденеет, что становится физически холодно, и тело будто прибивает к земле тысячей атмосфер. Размазывает по спальнику ровным пульсирующим слоем.

Я не хочу додумывать. Пытаюсь остановить поток мыслей в голове, но он словно ниагарский водопад, а я - всего лишь маленький человек, пытающийся его перекрыть, просто расставив руки. Сносит. Закручивает. Не хватает кислорода. И камень на самом дне, который размозжит мне голову, уже в каких-то паре миллиметров. Мысли перескакивают на вчерашние сутки и раньше, много-много раньше. Когда именно это с нами началось. Как часто я отмахивался, не слышал. Не потому что не хотел, а просто не знал, что ответить, что предложить своей жене. И потому слабовольно ждал, когда "перебесится".

Перебесилась, похоже. Вот.

Все слова, все ссоры, все упреки всплывают в голове. Как пули свистят. Дробят кости, застревают в мягких тканях, причиняют боль.

Я выходила замуж за другого человека...Ты ничего не хочешь, ни к чему не стремишься...Ты не слышишь меня...Ты только свои желания учитываешь...Я выходила за другого...

И я словно со стороны слышу, как огрызаюсь в ответ.

Иди-ищи себе получше, раз не устраиваю...Давай, вперед!

Мне сейчас не верится, что я это ей говорил. Я проворачиваю эти фразы в голове, вслушиваюсь в их звучание, и мне становится дурно до тошноты. Я сам это предлагал. Сам. Своей жене. Практически вбивал эту мысль в ее рыжую голову при любой ссоре. Это ведь проще, чем попытаться вникнуть в то, что она хочет от меня. О чем кричит. Вбивал, вбивал и, кажется, вбил на отлично...

Вот вам и другой такой-как-надо мужик...

Нет, не верю, что она могла...

Но как тут не поверить, а?!

Блять. Трясет. Набираю снова ее