Спальные вещи уложил в рюкзак. «Дутыши» просохли, переобулся. Через двадцать метров пойма заканчивается, впереди прижим. Река открыта, значит, — брод. Автопилот вчера зафиксировал водную преграду. Как не хочется в крепкий мороз лезть в воду! Пристально посмотрел наверх прижима. Придется лезть в воду. — Высоко обходить, не залезет на лыжах по крепкому насту. Может, как на Долинке, разуться? Чеховка — не Долинка. Крестьянка, приток Чеховки, больше Долинки в два раза. Здесь придется не разуваться, а раздеваться. Неизвестно, сколько бродов впереди. Замучаешься разуваться-раздеваться!..

Нашёл выход. На носки надел полиэтиленовые пакеты, затем — чулки сапог, и снова пакеты. Влез в «дутыши». На них — пакеты большего размера. Следом надел по мешку из болонья. И — опять по большому пакету. Разрезал на полоски лист полиэтилена, предназначенный для накрывания палатки. Полосками обмотал упакованные ноги, закрепил тесёмками. Сто одёжек, и все без застежек! Капуста. — Неправильно, дети! Это — ноги одного туриста, у которого отсутствует голова…

Надеется, что до колен ноги от воды защитил. — На этой речке не встретил еще брода выше колен. Пока упаковал свои ноги, про лыжи забыл. Вспомнил, когда от костра потянуло горящей краской. Подскочил к яме, выдернул лыжи. Правая лыжа горит. Опять правая! Да она какая-то «левая». Задник хорошо обгорел. Лыжи придется укорачивать сантиметров на сорок…

Теперь в рюкзаке всё лежит в общей куче, в большом полиэтиленовом пакете. — Пустил на ноги все пакеты. Нашёл, что жалеть! Это у загнивающих капиталистов полиэтиленовые пакеты одноразовые. В самой счастливой, развитой стране полиэтиленовые пакеты стирают, используют до ветхости. Даже дырки на пакетах запаивают! У Тимохи пакеты собственного производства, можно сказать, были пакеты — теперь сплыли. При помощи утюга и обыкновенных газет понаделал пакетов разной величины из полиэтиленовой пленки, позаимствованной в ночное время на силосной яме в одном из совхозов. — Пришлось, вынужден был пойти на воровство! Нанести ощутимый удар продовольственной программе! Полиэтиленовой пленки в свободной продаже нет, — дачники влёт разбирают на теплицы. Одним словом, дефицит. Куда ни плюнь — кругом дефицит. Нефти — залейся, но почему-то экономят «чёрное золото». А лес не экономят: в стране девяносто процентов упаковочного материала — бумага, плюс миллионные тиражи ненужных книг про тех, кто вёл народ в никуда. Закончится нефть, — придумают, найдут другой энергоноситель. Закончится лес, — ничего не придумают, всего-навсего не успеют: передохнем все, как тараканы от дихлофоса…

Ремешки креплений пришлось отпускать до предела. С трудом впихнул носки упакованных ног в центральный ремешок. Надел рюкзак, поехал до брода. Спуск к реке крут. Снял лыжи. Забыл, что на новой самопальной обувке нет протекторов, — полиэтилен скользит по снегу лучше, чем болоний! Так что в воду слетел на скорости, подняв фонтаны брызг. От неожиданности чуть не упал в речку.

Ох, ничего себе брод! — Глубина почти по пояс! «Короче, вам по пояс будет». — Кто смотрел или читал Васильева, тот поймёт, докуда или покуда глубина! Мгновенно сообразил, что спасет скорость, только скорость! — Реку перелетел, як посуху перешел. Можно сказать, сухой остался: комбинезон болониевый — с подкладом, задница только немного намокла, потому что сильно газовал! Глубокое место было у правого берега. Дальше — по колено. Летел до левого берега, выпучив глаза, не сбрасывая оборотов!..

Надел лыжи. На первом же шаге со всего маха грохнулся физиономией об наст. Покарябал нос, лоб, щеке досталось. От злости, от обиды заорал, завыл на весь лес, — пружина не выдержала, лопнула. Падение лицом на твердый снег — это уже был перебор во всех злоключениях туриста-одиночки! Нервный срыв. Стесняться здесь некого. Можно покричать, матом поругаться, повыть, поскулить…

При форсировании речки сильно намочил лыжи. — Произошло экстренное торможение. Короче, собрался ехать, а с ручного тормоза лыжи не снял! С рабочей поверхности лыж ножом очистил лёд. Утёр сопли и поехал! На широких дровах по насту — громыхает на всю округу. Позавчера жаловался на гробовую тишину. Попробовал идти пешком (площадь обувок по сравнению с кедами увеличилась минимум вдвое). Пару метров проходишь, — наст ломается, проваливаешься неглубоко, но резкие рывки неприятны. Нет, лучше ехать на лыжах.

Двадцать минут ходу по левому берегу, впереди прижим. Не доходя сотню метров до прижима, взял к реке. Русло закрыто, съехал на речку. Правый берег штурмовал на скорости, с пробуксовкой. — Не может ногами пробить наст, не пускает на берег полутораметровый, полукруглый снежный бордюр. Не хочет тайга выпускать в цивилизацию! Тайга понимает, что парнише в цивилизации не место!..

На русле реки наст, что асфальт. Здесь можно идти пешком. Забросил наверх лыжи, рюкзак. Разбежался, с пробуксовкой забрался на берег. Пошёл по пойменному, кондовому ивовому лесу. А почему не пошёл по реке? — Да потому, что река по большой пойме рисует сильные, частые кривуны.

На северо-западе мелькнуло какое-то сооружение. Взял курс на объект. В уме одно: как бы закурить! Из пойменного леса вышел на большое поле. На севере, впритык к сопке, стоит здание, сложенное из шлакоблока. Странное сооружение похоже на большую кочегарку. Трубы отсутствуют, окон много. Да и что здесь обогревать, — медвежьи берлоги? С запада к зданию подходят четыре нитки провода. Три фазы, — значит, для мощных электродвигателей. Скорей всего, насосная станция. Большая территория огорожена забором с колючей проволоки. Забор на полметра торчит из-под снега. Не видно никакой жизнедеятельности. Отсутствует пробитая дорога. Короче, ни кто здесь не живёт, даже не охраняют объект.

Не стал заходить на объект, пошёл дальше. Через десять минут хода уловил до боли знакомый запах. Через сотню метров сообразил, чем пахнет: силосом пахнет, — значит, до фермы недалеко. Если, конечно, запах силоса не мерещится.

Вскоре лес закончился. Пошёл по полю, держа курс на ферму. По ходу движения откорректировал курс на сарай с раскрытыми воротами. На животноводческих фермах сарай — довольно большое сооружение. У ворот лежит куча недавно привезенного силоса и слегка парит. Именно отсюда разносится запах по близлежащим окрестностям.

Два скотника грузят силос в тележку. Завидев туриста, бросили работу. Тимоха идёт по полю прямо на них, в мыслях одно: здесь можно найти курево!..

Скотник — это тот, кто коровам хвосты крутит, пастух, по трудовой книжке — животновод. В детстве, в юности парниша тоже крутил коровам хвосты. Ни разу не встретил корову с закрученным, как у собаки-лайки, хвостом!..

Мужики не могут глаз оторвать от туриста. — Есть на что посмотреть! Таких обувок они больше никогда не увидят, рюкзак тоже диковинный для сельпо, да и в городе станковых рамных рюкзаков — раз-два и обчёлся. Физиономия у туриста покарябана, грязная, худая, небритая. Одна лыжа обгоревшая. Короче, приближающейся субъект выглядит угрожающе.

— До Чехова далеко, курить что есть? — бросил на ходу главные вопросы.

Мужики переглянулись. Турист подошёл вплотную. Эти скотники, оказывается, моложе его.