Как Крис не понимает, что нет ничего драгоценнее детского смеха? — удивлялась она.

Впрочем, относилось ли это к Крису или к Тэннеру, она не знала.

— Ничем. Совсем ничем, — ответила Карол на вопрос Милейн, чем ей помочь. — У нас здесь полно ресторанов, и мы всегда собираемся в «Сьерра-Лодж», так что мне надо только удостовериться, что все помнят о вечеринке. Подмажься немного и приходи. Надо расслабиться. Поверь мне на слово: когда начнется сезон, тебе будет не до отдыха.

Милейн, по правде говоря, не хотела никаких вечеринок, но с Карол не поспоришь. Впрочем, она права. Пока нет снега и туристов, самое время немного повеселиться. Надевая легкий желтый свитерок и белые слаксы, Милейн отвлеклась от мыслей о Тэннере и о том, что они скажут друг другу при встрече, а подкрашиваясь, ненадолго забыла о тоске по Эмбер.

Женщина подъехала к массивному зданию из камня и дерева и едва вышла из машины, как сразу же услышала громкие звуки музыки. Тяжелые удары барабана и трепетный напев гитары завладели ее душой.

Оживая на глазах, Милейн поднялась по ступенькам.

Тэннер уже приехал. И она об этом знала. Наверное, этому не было рационального объяснения. Просто Милейн почувствовала, что он здесь.

В первый раз Тэннер надел не джинсы, а слаксы и темно-синий свитер. Впрочем, так были одеты почти все мужчины в зале. Он стоял в центре небольшой группы молодых людей и над чем-то от души смеялся.

Милейн застыла на месте, заслышав его голос. Тогда он обернулся и увидел ее. Его глаза сияли. Уголки губ поднимались. Он был упоен радостью жизни. И все же… что-то в нем было такое, словно он изо всех сил старался защитить себя от чьих-то посягательств…

От нее?

Улыбаясь, Милейн направилась прямо к нему, не зная, как он встретит ее. Она протянула руку. Когда он крепко пожал ее, Милейн пришло на ум, какие они с Крисом разные. А может быть, это она по-разному относится к ним?

— Ты много работала, — сказал он, зная, что его друзья смотрят на них. — И сверхурочно тоже.

— Не больше, чем ты. — Милейн не отнимала руку, решив подождать, пока Тэннер сам не отпустит ее. — Не представляю, можно ли работать больше.

— Если я хорошо подготовлюсь, то и не придется. А как ты съездила в Бишоп?

Тэннер отпустил ее, и Милейн принялась пространно рассказывать о том, что не имело особого значения. Он кивал, не сводя с нее глаз, и задал несколько вопросов о компании Криса.

Милейн не представляла, о чем они будут говорить, когда тема Бишопа иссякнет. Но, к счастью, среди приятелей Тэннера были несколько человек, с которыми она еще не познакомилась, и двое немедленно пожелали восполнить пробел. Один из них, владелец нескольких домов на берегу озера, принялся пространно объяснять ей что-то насчет крыш. Он даже взял с нее обещание, если ее крыша потечет, тут же обратиться к нему.

Тут Ред подал ей бокал вина, к тому же громко заиграл оркестр, и дальнейший разговор стал немыслим. Середину зала оккупировала молодежь, и Тэннер увел ее подальше к стене, по дороге пытаясь что-то сказать, но, так как до нее доносилась лишь половина его слов, она сочла за лучшее просто кивать в ответ. Через несколько минут он заговорил снова, но потом пожал плечами и стал смотреть на танцующих.

Через недолгое время Карол увела ее на огромную кухню, где срочно потребовалась помощь. Милейн попыталась узнать, не мог бы Берт привезти в Маммот Эмбер, но Карол не слушала ее, занятая мыслями о празднике.

Тогда она вновь задумалась о Тэннере. Нашел он с кем потанцевать? Или ждет ее?

— Хватит! — сказала неожиданно Карол и захлопнула дверцу холодильника. — Мне хочется потанцевать, пока я еще более или менее в форме.

Она схватила Милейн за руку и потащила обратно в переполненный зал.

Когда Берт остановил жену, заявив, что хочет показать молодым, как надо танцевать, Милейн отошла в сторону. И, сама того не желая, посмотрела на то место, где раньше стоял Тэннер.

Он стоял все там же и наблюдал за ней.

Прежде чем мелодия стихла, Тэннер направился к ней.

Дурак, ругал он себя, дурак. Если бы у него была хоть чуточка здравого смысла, он оставил бы ее в покое. А если бы она узнала, о чем он думал, то решила бы, что он сошел с ума. Сидя на своей террасе и глядя на противоположный берег озера, он воображал, будто она тоже смотрит в его сторону, и вспоминал горячее, прильнувшее к нему тело…

Не говоря ни слова, Тэннер положил руку на талию Милейн, приглашая танцевать. Он говорил себе при этом, что оставляет за ней полное право отказать ему.

Однако она пошла с ним и глядела на него снизу вверх, пока они ждали, когда оркестр заиграет снова.

Со стоном он повернулся к ней лицом, не зная, как танцевать, потому что мелодия не располагала к медленному движению, а он был совершенно несведущ в современных стилях, в которых партнер или партнерша не обязательны.

Тем не менее у него партнерша была.

Милейн откинула назад голову, тряхнула волосами и, поморщившись из-за неожиданно обрушившегося на них грохота, пожала плечами и… И Тэннер мгновенно забыл обо всем на свете.

Он поразился ее изяществу и великолепному чувству ритма.

Если Милейн и сомневалась в том, что делает, она никак это не показывала. Казалось, музыка и она существуют в непосредственной связи, заряжая друг друга энергией, и Тэннер с восторгом смотрел на нее, не в силах отвести глаз. Не стараясь привлечь к себе внимание, Милейн вся отдалась музыке. Отведя назад плечи, высоко держа голову, она заскользила руками по своему телу. И Тэннер едва не застонал, представив себе это бархатное прикосновение.

Одна мелодия закончилась, и, прежде чем он это понял, началась другая, такая же громкая и в таком же бешеном ритме. С вызовом на лице и блуждающей на губах улыбкой она приблизилась к нему, и Тэннер ощутил исходивший от нее жар. Он набрал полную грудь воздуха, вдыхая запах ее духов, который мгновенно ударил ему в голову.

Ближе. Еще ближе. Вот уже они коснулись друг друга. Тэннер, мучая себя, отодвинулся подальше. Огонь, блеснувший в ее глазах, сказал ему, что это не осталось незамеченным.

Барабанщик держал темп. Милейн вновь гордо подняла голову. Глаза у нее сверкали. Губы были полуоткрыты. Тэннеру казалось, что музыка властвует над ее телом, лишая собственной воли, пульсирует в ее жилах.

Тэннера тоже захватила бешеная стихия танца, и он даже не пытался бороться. В глубине сознания он уже не сомневался, что зашел слишком далеко и ему поздно тягаться с оркестром. Раньше он, бывало, пробовал, но каждый раз проигрывал в схватке. Поэтому знал, что выжить можно, только подчинившись силе, которая наполняла его радостью, страхом, волнением.

Сегодняшний вечер был необычным. Страх. Волнение. Но не из-за барабанщика, взявшего власть над его сердцем, а из-за женщины, той самой, которая делила с ним радость танца.