— Ты еще вернешься?

И Призрак Ардоу сделал то, чего ему точно делать не стоило. Он поклялся именем отца, что вернется и сполна рассчитается за предательство, совершенное на Новом Эрене.

На Вершинной станции миновала неделя. Все, кто был в курсе, боялись, что их хитрость раскроется, и облегченно вздохнули только после того, как один бродячий грузовой звездолет взял контейнер (а с ним и Маленького Хью) на борт.

Полковник Юмдар со смешанными чувствами наблюдала за отбытием «Нью-Анджелеса». Она была не из тех, кого занимали романтические помыслы о мести. От команды злосчастного звездолета ей удалось получить нечто куда более ценное за обещание МТК позже заплатить причитающийся им процент. Возможно, по этой причине полковник находилась в хорошем расположении духа, когда приказала охранникам не задерживать Призрака Ардоу. Ее миссия заключалась в том, чтобы восстановить порядок, и она считала, что побег Маленького Хью позволит достичь этой цели намного эффективнее, чем его пленение. Легенды вызывали проблемы, но мученики приносили еще больше неприятностей. Без Призрака Ардоу, который бы мог возглавить лоялистов, последних выловили уже без особых усилий.

В итоге желаемого не достиг никто. Лоялисты не смогли вернуть старую администрацию. Дочерняя компания МТК под шумок перекупила контракт на управление у Клана Ориэль, который принял плату в качестве возмещения издержек; и полковник Юмдар великодушно разрешила персоналу О’Кэрролла покинуть планету за счет МТК. Но и Известные Персоны, заварившие эту кашу, не обрели искомую власть. Все они, за исключением Красавчика Джека, погибли. Но даже сам Красавчик Джек оказался у разбитого корыта. Его сторона одержала победу, но Юмдар не доверяла ему, и все лавры достались не Красавчику Джеку, а полковнику. Кроме того, она небезосновательно подозревала, что он приложил руку к побегу Маленького Хью, и не могла понять мотивов человека, поступившего подобным образом.

Люди вернулись к привычной жизни под пристальным надзором 33-го гвардейского полка миротворческой корпорации МТК. Они с ужасом и жалостью взирали друг на друга, на развалины, которые сотворили своими же руками, и постепенно принялись отстраивать все заново. Это как нельзя лучше подходило Юмдар, в дополнение к званию полковника принявшей гражданскую должность планетарного управителя, так как до установления правопорядка, нового притока туристов, а также возобновления подачи энергии «Компания Шон» не получила бы никакой прибыли от контракта — а прибыли она желала превыше всего.

И чего София Юмдар действительно не поняла, так это того, что бывшие лоялисты и повстанцы начали встречаться в пабах. Они прилюдно жали друг другу руки, дабы побудить остальных на отстройку ими же разрушенного. Сама она, будучи временным губернатором, призывала жителей к тому же в прямом эфире и личных выступлениях по всему Долу. Кроме того, все хорошо знали, что в случае нарушения порядка 33-му полку было приказано «занимать позицию посередине и стрелять в обе стороны». Но вот то, что вечерами они компаниями собирались в пабах и рассказывали истории о сожжении отеля «Да Дерга» или резне гарди, пели баллады о штурме Дома Собраний и марше митменцев, непрестанно восхваляя подвиги каждой из сторон, — оставалось выше понимания Юмдар. Когда подполковник пересказал ей песню «Маленький Хью оставил нас», один из куплетов которой объяснял секрет ее снисходительности в последний момент тем, что София втайне восхищалась Призраком, полковнику первым делом захотелось эту песню запретить. Но Красавчику Джеку удалось ее отговорить.

— В конце мы всегда поем и пляшем, — пояснил он.

Позже она услышала, как Красавчик насвистывал эту мелодию, заседая в Торговой палате.

Что только укрепило ее в мысли, что все эреноты — психи.

А еще она заполучила хитрую статуэтку предтеч. Камень, который каким-то образом танцевал, изменяя свою форму. Она могла разглядывать его часами, пытаясь уловить сам момент изменения, только чтобы спустя некоторое время осознать, что он уже изменился. Юмдар знала, что ей придется передать камень в Центральный офис на Старом Сакене, поскольку выгоды от него не будет до тех пор, пока он не пойдет с молотка на аукционе, но пока что эта вещь принадлежала только ей. У полковника были письменные показания Января о месте, где была сделана находка, неразборчиво подписанные членами его команды, а еще заметно приукрашенная хитрая басня, без сомнения состряпанная для того, чтобы отпугнуть других охотников до наживы. К показаниям Юмдар приложила собственный документ, подтверждающий, что артефакт перешел в ее распоряжение.

И все это взамен на разрешение встать на ремонт и техобслуживание в депо МТК на Гладиоле плюс обещание доли с продажи камня на аукционе. Неплохая сделка для нашедшего сокровище, но Январь даже не удосужился поинтересоваться, были ли у Юмдар полномочия вообще предлагать подобное. Лично она надеялась, что Правление подтвердит ее обещание. МТК могла быть щедрой, когда это не обходилось слишком дорого, к тому же Январю починят корабль — так что возражений с его стороны не последовало.

Песчаник так удобно лежал в руке, что полковник с ним не расставалась. «Словно скипетр», — брюзжали некоторые помилованные лоялисты в новом Доме Собраний, и их коллеги из числа повстанцев соглашались, ведь они проливали кровь не для того, чтобы сделать из Юмдар королеву.

Но изданные ею указы казались разумными, даже вдохновляющими, и люди, услышавшие их, бросались на восстановление с пылом, сравнимым только с былой яростью. В кое-каких районах даже поговаривали, хотя, следует подчеркнуть, недолго, что королева на царстве — не такая уж плохая мысль. Юмдар занималась полезным делом, и, хоть некоторые гиды в своих уединенных хижинах на склонах Чада и ворчали насчет «подхалимства» горожан к диктатору МТК, все соглашались, что после всего случившегося диктатура не была лишена смысла.

То, что произойдет дальше, будет уже совсем другой историей.

— Значит, голтрэй, — произносит арфистка. — «Плач по Хью О’Кэрроллу».

И арфа звучит так жалобно, что у половины посетителей на глаза вдруг наворачиваются слезы.

Человек со шрамами какое-то время слушает, но песнь, похоже, ничуть его не трогает.

— Знаешь, у них ведь не все дома, — говорит он, — у эренотов. Но чего еще ждать от народа, который живет на плоту, болтающемся посреди моря кипящей лавы? Большой Удар может случиться в любой момент, поэтому неудивительно, что временами у них сносит крышу.

— Юмдар собиралась оставить Танцора себе или действительно намеревалась отправить его на Старый Сакен?

— Думаю, изначально нет, но в конечном итоге решение приняли за нее. Произошедшее с Юмдар не интересует никого, кроме самой Юмдар. Если тебе нужна жалобная песнь, то подлинно трагический персонаж этой истории — Красавчик Джек Гэррити.

Арфистка удивлена, ее пальцы нерешительно замирают.

— Он? Но почему?

— Потому что он выиграл все, но не получил ничего, а что может быть хуже? Красавчик стал заместителем заведующего отделом в мелкой конторе — участь, едва ли достойная героя Нового Центра. Вот почему борьба с Призраком погубила его. Это был единственный раз в его жизни, когда он чего-то да стоил.