– Это не…

– Да. Именно так, – перебил он ее. – И это поразительно, потому что ты не женщина, Кара. Ты – собственность Томи Дженнаро. Принцесса мафии, которая смотрит сверху вниз на человека, который хочет ее защитить.

– Ты ничего обо мне не знаешь, – дрожащим голосом сказала Кара. Она ненавидела себя за эту слабость, но ничего не могла поделать. От его близости кружилась голова. От его теплого дыхания мурашки бежали по спине, а колени предательски дрожали. – И я не верю, что ты здесь, чтобы сохранить мне жизнь.

– Разве мы уже не обсудили это? Я могу еще миллион раз повторить: я здесь не затем, чтобы причинить тебе вред.

– Но ты причиняешь вред другим, – не унималась Кара.

Что-то в нем изменилось. Она видела это, чувствовала. Тишина, повисшая в комнате, стала почти осязаемой. И, глядя ему в лицо, Кара поняла, что совершила чудовищную ошибку.

– Алекс… я вовсе не имела в виду…

– Ты этого хочешь? – прогремел он. – Грубого секса с незнакомцем?

– Нет! – девушка в ужасе отступила.

– О, да. Я понял. Ты посылала мне это сообщение все время, а я только что получил его.

– Ты ошибаешься, я не…

– Раздевайся, – скомандовал он, расстегивая ремень. – Время пришло, Кара. И ты знаешь это так же, как и я.

– О боже, этого не должно было случиться! Пожалуйста! Я не хочу…

– К черту твои желания!

Алекс рывком снял с себя футболку. Кара опустила взгляд. Словно комок застрял у нее в горле, когда она увидела, как сильно его возбуждение.

– Между нами пробежала искра в тот самый момент, когда мы только увидели друг друга, – заговорил Алекс. – И я устал ждать.

Он настиг ее. Она вырывалась, била его, боролась. Но Алекс был слишком сильным, слишком большим, и его переполняла злость.

Кара не могла остановить его.

Алекс запечатлел поцелуй на ее губах, его рука проникла под ее пижаму… Он оторвался от сладких губ, но только чтобы опуститься ниже, к ее спелой, сочной груди.

Из груди Кары вырвался восторженный стон, когда он провел языком по ее соску и нежно прикусил его.

У Кары подкосились колени. Алекс подхватил ее и опустил на кровать, накрыв своим телом и продолжая ласкать ее грудь, с каждым разом все смелее, все требовательнее. Кару охватила безудержная неистовая страсть.

– Да, – прохрипел Алекс. – Вот так. Вот так…

Он сорвал с нее трусики и ощутил жар ее тела, взывающего к нему…

Но неожиданно Кара открыла глаза. Увидела его прекрасное лицо напротив. Лицо человека, который мог удовлетворить ее страсть, но он мог оказаться преступником…

– Нет, – прошептала девушка. – Нет! – почти закричала она, отталкивая его. – Убирайся вон!

Алекс не пошевелился, так неожиданно прозвучали ее слова…

Его мускулистое сильное тело прижало ее к кровати, и Кара подумала, что сейчас он может сделать с ней все что угодно.

А почему бы и нет? Ведь в доме нет никого, кто смог бы его остановить…

А что было бы, если он привязал бы ее к кровати и взял то, что ему нужно? Что, если бы у нее не осталось выбора, кроме как подчиниться ему? Его страсти и, что уж там, своей тоже? Сердце Кары замерло. Может быть, страх снова отразился в ее глазах, потому что внезапно Алекс отстранился.

– В своей жизни, мисс Прескотт, я совершал множество поступков, которыми не следует гордиться, – сказал он тоном, к которому она уже привыкла. – Но изнасилование в них не входит, даже если это относится к женщине, которая лучше будет взята силой, чем признается, что сама этого хочет.

Кара вскочила и ударила Алекса по щеке. Он резко перехватил ее запястье и снова толкнул на кровать.

– Ты играешь с огнем, Кара. Не советую дважды повторять одну и ту же ошибку. Можешь обжечься. – Через мгновенье Алекс встал, натягивая джинсы. – В ванной найдешь все необходимое, – бросил он. – Полотенца, шампунь, зубную щетку, халат. Мой. – На его лице заиграла волчья ухмылка. – Но я не знал, что у меня будет гостья.

Дверь с шумом закрылась за ним, а Кара еще долго нс могла успокоиться.

Шло время.

За окном гремела гроза. Молнии разрезали небо. С неистовой силой выл ветер, лил дождь.

В детстве Кара ненавидела грозы. Она смутно помнила те годы, когда рядом с ней еще был отец. Он приходил в ее комнату, садился рядом с ней на кровать и успокаивал ее.

– Кара, – говорил он своим глубоким голосом. – Ты должна учиться быть храброй. Никто не сможет обидеть тебя, если ты сама этого не позволишь.

Маленькая Кара никогда не верила ему.

Ее родители развелись, и это было больно. Мама умерла. Это было еще больнее. А потом однажды она оторвалась от чтения книги в библиотеке и увидела перед собой мужчину. Он улыбнулся и сказал: «Меня зовут Энтони Дженнаро».

Так вся ее жизнь изменилась. Все встало с ног на голову. Черное стало белым, белое черным. И хорошие парни превратились в плохих со скоростью света…

Кара хотела заняться любовью с Алексом. Хотела почувствовать жар его тела, ощутить его в себе.

А что еще хуже, ей было наплевать на то, какой он. Плохой ли, хороший ли. Он такой красивый, такой мужественный и такой чертовски сексуальный…

Этого достаточно.

Кара никогда не испытывала к мужчине ничего подобного. Она таяла от одного его взгляда, едва дышала, когда он целовал ее. И – да, в его объятиях она чувствовала себя в безопасности, хоть это и было безумием.

У Кары был всего один мужчина. Один, до сегодняшнего дня. И она не собиралась ничего менять.

Нет! Нет. Нет и нет…

Дверь спальни распахнулась. Молния осветила фигуру Алекса на пороге.

– Кара.

Звук его голоса, такой глубокий и манящий. Внешность дикого хищника, во взгляде которого отражается не злость, но желание. Кара поняла, что пропала.

– Алекс, – прошептала она.

Их взгляды встретились, и Кара потянулась к нему. Он взял ее лицо в свои ладони и поцеловал, снова и снова разжигая в ней утихшее пламя страсти.

– Скажи мне, чего ты хочешь, – прохрипел он, прижимая ее к стене.

– Тебя, – отозвалась Кара, – тебя, тебя…

Алекс простонал и снова завладел ее губами. Он целовал Кару так страстно, прикусывал ее пухлые губы, спускался ниже, а она стонала от удовольствия и желания. Сейчас его ласки были для нее дороже собственной жизни… И не давая ей пути к отступлению, он вошел в нее, быстро и грубо, как животное.

Кара, дрожа от страсти, обвила ногами его торс, открывая ему дорогу к наслаждению, и он ритмично задвигался, заставляя ее кричать его имя.