Что, Нэс, есть, наверное, хочешь? Ты деревенским говори, что моя сестра, ладно. В гости заехала, перед тем как на учебу в город лекарей пойти. И змейку свою спрячь. На всякий случай. А то мало ли что… У меня действительно была сестренка, наверное, ей было бы сейчас столько же сколько и тебе. Но в деревне никто не знает, что та, как 10 весен назад ушла за Грань.

С такими словами Силва стала здесь же накрывать на стол.

Вскоре Настя вовсю уплетала простую, но вкусную еду. За обе щеки. Ну и что, что каша из неизвестного ей злака, за то с полюбившимися ей ягодами смелки.

Знахарка удивленно смотрела на девушку, как-то ненароком спросила, когда она в последний раз ела… Уж больно «тощей» выглядела та. Кожа да кости, человека, давно не евшего нормальной пищи. Да и то, с каким остервенением девушка набросилась на еду, навевало такую мысль.

Этот вопрос вызвал небольшой ступор у Насти. Ведь этого она не помнила, ягоды смелки не в счет. Действительно, а когда в последний раз это было, в прошлой жизни?

Девушка решила сменить тему разговора и спросила про Ханта. Он все также находился в лечебном сне. По заверениям врачевательницы он должен был оклематься, но нескоро, через несколько дней.

Нужно только за ним наблюдать, давать лекарства, проводить ритуалы. Но они такие, легонькие, с ними справится даже ее дочка Аста. Надо же начинать учить девочку. Уже скоро, через пару весен, она ее отправится в Рихтер. Девочка пойдет по стопам матери. Чем женщина явно гордилась, но при этом она довольно сильно переживала за свое чадо.

Говоря строго, Хант был стабилен, но нуждался в постоянном контроле и систематическом лечении.

Настя вдруг «выдохнула». Она почувствовала себя спокойно. Словно груз ответственности свалился с ее сердца. Да и к тому же в доме Силвы было так уютно и хорошо.

Такая же атмосфера царила в доме на даче у ее бабушки, на деревне. Настя ездила туда в детстве до 10 лет. Там также было хорошо и по-домашнему и «тепло».

Хоть и женщина вскоре взяла ее «в оборот», загрузив домашними хлопотами. Не нужно было Насте стараться помыть посуду, после ее незатейливого обеда. Девушка вскочила, взяла тарелку и уточнила, где ее можно помыть.

Женщина поняла этот жест как то, что перед ней простая девчонка, пусть и потерянная (во времени и пространстве). А не какая-то жеманная принцесса белоручка или аристократка голубых кровей.

Насте это было совсем не в тягость помогать этой солнечной рыжеволосой женщине. А даже интересно.

В огород сбегать? Да пожалуйста! Хотя там она похлопала глазами минут двадцать, прежде чем поняла, что большую часть растений не знает, но все же нашла нужные салатные травки. Заодно пообщалась со своими подселенцами, выясняя, что же такого просила принести ее Силва.

То принеси-подай странные баночки-скляночки для врачевательницы. Хорошо, что помогал недовольный бубнеж Зименеи. «Как можно не догадаться, что такое зелта? Ну это же элементарно!»

Потом девушка увязалась помогать Асте – перебирать ягоды смелки, травы и листья, которые она все-таки умудрилась собрать, несмотря на запрет матери. Астра была милой девчонкой и говорливой. Вскоре Настя знала все деревенские сплетни, а еще она поняла, что Аста очень любила лес.

Но не очень любила (а точнее боялась) его обитателей. Отступников – потомков воинов предателей, отступивших от своей веры и присягнувших служить «темным силам». Эти воины получили невероятную силу, ловкость, звериное чутье. Но так и не стали воинами вебрами. Остались лишь полуобращенными.

Быть может, именно из-за этого, они методично истребили их всех – и тех, кто смел продолжить служить великой Вилме; и тех, кто  мог становиться полноценным зверем с разумом и волей человека. Всех тех, кто мог дать им достойный отпор своей магией или силой. За последние лет сто случаев появления новых вебров, тем более воинов не было. Да это и не удивительно, никто не хотел умирать. Маги и воины, способные обращаться животными, становились легендами и персонажами сказок.

А вебрами становились лишь тогда, когда человек умирал. Но у него оставались незавершенные дела, и был огромный магический потенциал, который не мог просто так исчезнуть в этом мире. Чаще всего это были воины, но случалось, что «простые» (самые сильные) маги могли обрести свою новую магическую форму.

Незаметно и спокойно пролетел для Насти этот день. Начались сгущаться сумерки.

***

Дом старосты находился в противоположной стороне деревни. Но тоже с окраины, и так же опасно близко к лесу. Запретный лес лишь с одной стороны не закрывал проход к деревне. По которому к ним нет-нет да и приходили гости, вести и известия с других деревень и городов. Деревушка была словно втоплена в этот лес.

Солнце уже село, когда в окно дома старосты кто-то настойчиво постучался. А уже через несколько секунд стали бешено стучать в дверь – «черный вход». В дверь, что была сделана для удобства и вела в огородик близ леса.

Казалось, что добротные петли не выдержат этого напора, и дверь сама падет под натиском мужских сапог. Этот шум разбудил и напугал Претту, жену старосты.

– Эй, хозяин открывай. Редж, сейчас выломаем дверь, если не откроешь по-хорошему, – зло прокричал кто-то.

– Он ушел к Седу, пробовать настойки по новому рецепту, – еле дыша прошептала женщина.

Кто-то сердито еще раз пнул дверь, послышался топот уходящих шагов. Претта услышала, как кто-то отдал приказ:

– Идем к Седу. он там. За ворот заливает.

– Ну и мы зальем, – послышалось в ответ, – или зажжем, – далее было слышно лишь дикое ржание.

Обеспокоенная женщина, вышла с другой стороны дома, во двор на улицу. Она держалась за живот. Здесь развернулась нешуточная игровая баталия между мальчишками-подростками. Игра была в самом разгаре, ведь совсем скоро был финал. И была бы поставлена точка в вечном противостоянии Кита и Зика.

Претта окликнула рыжего парнишку.

– Зик, отступники в деревне. Они пошли за Реджем, к Седу. Предупреди всех, девок, пусть прячутся, – сказала обеспокоенно жена старосты.

Паренек лишь кивнул. Потом посмотрел на Претту, спросил – «Может мать прислать, вы какая-то бледная?..»

– Не надо… Ай…– не успела договорить женщина, как стала потихоньку оседать вниз.

Зик мигом бросил свою игру, что-то сказал на одном из местных диалектов своим товарищам по игре и одновременно подхватил под руку теряющую сознание Претту. Парнишки шустро бросились в рассыпную оповещать местных. А рыжий парень аккуратно довел беременную Претту до дому, усадил ее на скамеечку возле крыльца и помчался за