серебро он отказал своей любимой третьей супруге Марье Александровне. Братьям своим он приказывал «жить за один» и слушать владыку Алексея, равно и старых бояр, которые служили еще отцу их Ивану Калите. Вслед за Симеоном скончался его младший брат Андрей и также погребен в Архангельском храме. Спустя несколько недель после его смерти родился сын его Владимир (впоследствии прозванный Храбрым). Главой княжеского семейства и преемником Симеона остался средний брат Иван Иванович; он получил волости старшего брата по кончине его супруги и, таким образом, соединил в своих руках все московские владения, за исключением части брата Андрея, перешедшей к его сыну Владимиру; но этот сын был еще ребенком и, конечно, находился в полной опеке у своего дяди[10].

Если посмотрим на соседние с Москвой важнейшие княжества того времени, то увидим, что их внутренние смуты и внешние отношения немало способствовали решительному возвышению над ними и быстрому возрастанию московской силы.

Рязанская область, во-первых, уже по самому географическому своему положению находилась под более сильным давлением варварского ига, нежели Московская. Она постоянно терпела разорения от татарских грабежей и от баскаков. Во-вторых, из состава рязанских волостей по-прежнему продолжал выделяться удел Пронский, переходивший обыкновенно во владение младшей ветви княжьего рода. Пронские князья стремятся или при случае завладеть старшим, рязанским столом или поставить себя в более самостоятельные отношения к старшей ветви. Отсюда нередкие усобицы, которыми не упускали воспользоваться московские князья, входя в союз с младшими, то есть с пронскою ветвью. Известно, что уже Даниил Александрович отнял у рязанцев Коломну и захватил в плен рязанского князя Константина; а Георгий Александрович потом велел умертвить пленника и навсегда утвердил за Москвой Коломну со всеми ее волостями. Сын и преемник Константина Василий был убит в Орде (1308), рязанский стол перешел к племяннику Константина Ивану Ярославичу Пронскому; но и он впоследствии также гибнет в Орде, казненный там по повелению хана Узбека (1327). Очень вероятно, что оба эти князя погибли не без участия московских соседей, то есть Юрия и Ивана Калиты. При последнем Рязань, по-видимому, подпала даже некоторой зависимости от Москвы. Сын и преемник Ивана Ярославича Иван Коротополый затеял вражду с двоюродным братом своим Александром Михайловичем Пронским; однажды перехватил его на дороге, когда тот отправлялся с выходом в Орду; ограбил, привел пленников в Переяславль-Рязанский и там велел убить (1340). Очевидно, старшие князья препятствовали подобным сношениям младших с ханом и хотели одни знать Орду, то есть собирать дань и отвозить ее к хану. Тогда один из сыновей Александра Пронского выхлопотал себе ярлык на рязанский стол и с помощью татар отнял его у Коротополого, который вскоре где-то погиб. Таким образом, Рязанское княжение вновь перешло к младшей ветви, и она на этот раз окончательно разделилась на рязанскую и пронскую. Около 1350 года на рязанском столе встречается юный внук Александра Михайловича Олег Иванович, впоследствии знаменитый соперник Дмитрия Донского и обновитель рязанской самобытности.

Несмотря на разные смуты и угнетения от татар, Рязанское княжество в эпоху татарского ига успело значительно расширить свои пределы. Во-первых, на юго-востоке эти пределы перешли реку Воронеж и углубились в опустевшие после разгрома половцев Придонские степи до самого Хопра. По крайней мере, это мы видим из спора между епископами Сарайским и Рязанским за границу их епархий. Грамотами митрополитов Максима, Петра и Феогноста такой границей была признана река Хопер с ее притоком Великой Вороной. Точно так же татарский погром Чернигово-Северской области, повлекший за собой ее упадок и дробление, помог рязанцам распространить свои пределы на запад на счет этой области. Но потом часть этих приобретений, именно северо-западная, была отнята у рязанцев московскими князьями; сюда принадлежали волости по реке Лопасне, Кашира, Боровск, Верея и прочие.

Любопытны относящиеся ко времени Симеона Гордого известия летописи о глухом Муромском крае. После неоднократных татарских разорений город Муром сильно запустел. Обновителем его явился местный князь Юрий Ярославич. В 1351 году князь первый поставил в городе свой двор; примеру его последовали бояре; за ними начали строиться купцы и черные люди. Обновили также церкви, украсили их иконами и снабдили книгами. Но Юрий недолго пользовался плодами своих трудов. Спустя два года является ему соперником какой-то Федор Глебович, вероятно, его родственник; выгоняет его из Мурома и сам садится на его место. Неизвестно почему, муромцы были ему рады, и многие граждане отправились вместе с ним в Орду хлопотать за него у хана. Через неделю после его отъезда Юрий воротился в Муром, собрал остальных граждан и пошел в Орду судиться с Федором. Долго судили их ордынские вельможи и, наконец, утвердили Муромское княжество за последним. Юрий был выдан своему сопернику, подвергся тяжкому заключению и умер в великой нужде.

Муромское и Рязанское княжества, хотя давно уже обособились друг от друга в политическом отношении, в церковном продолжали еще составлять одну епархию. Муромо-рязанские епископы имели свое пребывание то в Рязани, то в Муроме. Ко времени помянутого Юрия Ярославича относится окончательное их перемещение в Рязань, если верить одной местной легенде. Эта легенда повествует, что епископ Василий, призванный в Муром князем Юрием, был оскорблен муромским народом, который возмутился против него, ослепленный наглой клеветой, и хотел даже его умертвить. Епископ, после горячей молитвы в храме Благовещения, взял из него икону Богородицы, сошел на берег Оки, простер свою мантию по воде и, ступив на нее, в виду народной толпы, быстро поплыл против течения. Василий был принесен в Рязань, где князь Олег и духовенство с крестами встретили св. епископа[11].

В Твери преемником погибшего в Орде Александра Михайловича был известный уже нам его брат Константин, постоянный союзник Ивана Калиты и сына его Симеона. Целых семнадцать лет он княжил спокойно, находясь в мире с младшими родичами; но под конец, неизвестно почему, рассорился со своим племянником Всеволодом Александровичем, удельным князем Холмским, и матерью последнего, Анастасией. Отсюда начался ряд смут и неурядиц в Тверском княжении. Дядя и племянник, для решения своей распри, отправились в Орду к хану Чанибеку. Там Константин Михайлович умер (1345). Всеволод Александрович выхлопотал себе ярлык на старший тверской стол, но этим нарушил родовое право старшинства, которое еще продолжало господствовать на Руси. Был еще жив один из его дядей, младший из сыновей Михаила Ярославича, Василий Кашинский. Он решил ехать в Орду за ярлыком; но так как туда нельзя было явиться с пустыми руками, то Василий собрал