и не подпишет красно-синим карандашом соответствующие бумаги с положительной резолюцией, хотелось бы верить, что ничего еще не произошло. Но…

Страница его жизни еще отнюдь не перевернута, как бы ему не казалось, а он сам по-прежнему в тюремной камере, пусть более удобной и комфортабельной. И Николай Иванович Ежов, каким бы он милым и добрым не был хозяином, все равно не внушает доверия. И, кстати, он ведь сам ничего не обещал, более того, даже подчеркнул, что решает здесь не он, а И.В. Сталин. А вот как у того повернется, тут еще дорога… э-э-э… повернется в разные стороны.

Хотя по сравнению с первыми часами, когда его вдруг хорошенечко так избили и он узнал в переполненной тюремной камере, что его расстреляют, положение все-таки улучшилось. Так что веселись, мужик.

А в остальном, все еще может быть — и допрос с пристрастием, то есть мордобитием, и скорый расстрел и неизвестная могилка у Донского крематория. И даже водки никто не нальет перед этим, эх!

Лязгнув, открылась дверь. Сергей встрепенулся — на допрос? Что будут спрашивать, за что морду бить?

Однако надсмотрщик равнодушно сказал:

— На прогулку, время прохождения сорок минут. Руки за спину!

Ох ты, господи, тут совсем нервным станешь, скоро от малейшего шороха будешь дергаться. Пойду, куда я денусь?

В сталинском СССР он оказался несколько позже по сезону — из XXI века «вылетел» в конце лета, а в ХХ веке оказался в начале осени. То есть, казалось бы, еще не холодно, хотя и не тепло. Но у природа была своя логика и прогулка внезапно прошла при прохладной погоде, с дождливом фейерверке.

Хотя, это и к лучшему. Мрачноватый каменистый внутренний дворик тюрьмы, где узники, не торопясь, прохаживаются (разговаривать запрещается, кричать, дергаться тоже), наводил на философские размышления, а отсюда уже к логике и аналитике.

Нет, ты не неудачник, Сергей Логинович, скорее простофиля, может даже лопух, но это другой аспект. Хватит тебе «восторгаться» грядущим расстрелом, это явление объективное, от тебя не зависящее. Ты же взрослый человек и понимаешь, что любой человек, единожды родившись, когда-нибудь умрет. И что же, всю жизнь из-за этого печалиться? Будет расстрел, не будет расстрел, чего дергаться. Вон, люди от рака мучительно умирают, простите меня, вот это смерть, ни за что, ни просто, а тут чик! И тебя уже нет.

Сергей Александрович остановился у подпирающего стену камня, очень похожий на могильный обелиск, хотя все же реально нет, и окончательно упорядочил свои мысли. Ведь если бы сознание его оказалось у двадцатилетнего великого князя, это одно. Молодость категорически не приемлет смерть ни под каким видом. Но самому попаданцу было уже 36 лет с хвостиком, почти четыре десятка, то есть такой возраст, когда все больше оглядываешься назад, чем вперед и грядущая смерть все больше не пугает, а становится простым ориентиром. Так сказать, детство — зрелость — смерть — дальше?

А вот то, что судьба (Бог? Фатум? Природа?) так исхитрилась. Без паузы и интеллигентного мордоплюйства послала его на вторую жизнь, хотя он и первую-то не прожил еще. Это, наверное, круто и не фиг стенать и плакаться. Радуйся, дурак, ты живешь вторую жизнь! И мало ли, что жизнь была коротка. Дареному коню зубы не смотрят!

Лучше посмотри, как его зашвырнуло по жизни — ты не просто великий князь пусть и в немонархическом СССР, когда запросто являешься врагом уже по факту, от одного своего существования. Нет, кроме того, ты оказываешься одним из претендентов на императорский престол!

Разумеется, будем реалистами, в СССР тот же И.В. Сталин и его мощный аппарат не позволят стать императором. Но ведь и он сам понимает, что не за чем поворачивать ход истории и монарх будет никчменный. А вот в политико-династические игры он бы поиграл. Здорово же!

Итак, предположим, его приглашают (берут и швыряют) в Кремль к И.В. Сталину. Каков твой первый ход, милостивы государь, главе партии и государству тоже ведь надо предъявить доводы, просто так он не поверит даже природному Романову!

Поразмыслив и проанализировав имеющие у него факты не только о себе, но и о текущей обстановке, он уже был готов идти к лидеру страны. Классика же — попаданец, провалившись в советское прошлое, сразу попадает к И.В. Сталину. Правда, он еще не был готов делится с ним попаданскими тайнами о будущем страны, о Великой Отечественной войне, смерти самого Сталина и нехороших действиях Н.С. Хрущева. Да и не знал Сталин, что великокняжеский Романов на самом деле еще и попаданец!

Так, скорее всего, Хозяин хотел поговорить о прошлом российской монархии, и, особенно, о большой монархической борьбы вокруг уцелевших Романовых. Посмотреть на самого великого князя Сергея Александровича, какой он в целом и стоит ли на него делать ставки.

Стоит, конечно, и попаданец Сергей Логинович это докажет уже даже на Романовых. Уж анализировать и болтать, то есть вдумчиво разговаривать, он сумеет.

Но где же этот бестолковый и, видимо, медлительный Ежов? Или, все же, И.В. Сталин решил поставить логичную точку на этом сюжете и расстрелять Сергея Александровича?

Глава 6

Пока попаданец осваивался в тюремном будущем и маялся в неопределенном будущем, что близким собственным, что огромной страны, Н.И. Ежов решал свои задачи, такие же трудные и смутные. Но одно он знал на почти 100 % — обмолвившись великому князю об И.В. Сталине, сам Ежов прекрасно представлял, что говорить с Хозяином он будет, только когда твердо убедится, что тот положительно отреагирует на такой шаг.

Он уже сегодня был на ненадолго в кремлевском кабинете и буквально перекинулся словами по некоторым тревожным делам. И все тогда. При этом оба они — и И.В. Сталин, и Н.И. Ежов — имели в виду, что ночью еще раз встретятся и, уже не торопясь, вдумчиво, поговорят по разным и важным заботам. Нарком НКВД — это ведь не директор швейной фабрики «Парижская коммуна», он не майки с трусами шьет!

Очень ведь все-таки сложно говорить с генеральным секретарем о таком сугубо когда-то враждебном понятии, как великий князь. Страна точно не поймет его, хотя генеральный комиссар госбезопасности на это плевал с высокой колокольни. Но захочет ли понимать И.В. Сталин, увидев такую реакцию населения? Или, скажем так, решит ли он, что это выгодно для него самого. Решит ли, что проще пассивно смотреть со стороны, а потом еще и сам даст августейшей рукой по наркомовской шее?

Очень ведь возможно. А нарком в