– Хай, Кай, где Герда, педро?! Впедрил ей в перине в недра?! – заорал Перекус, нечаянно-негаданно превратившись прямо в Зама (я бы его удушил, но руки мои всё ещё были вплетены). Вовремя перешли на шёпот, тихо отозвали его к посадкам и попросили с нами вкусить. (После сада я взял дома заготовленную заранее сумку с бутылкой водки и бутылкой самогона – на самом деле это где-то граммов 300, разбавленных водой – и тот же вечинник, причём Яха и Перекус ничуть не удивились сему, но только всячески одобрили (Перекус, кстати, и нёс сумку) и даже уже не смогли сразу вкусить, оставив «до места». ) Кай сказал, что водка у них давно кончилась, была-то одна бутылка (ага, ещё кому расскажи), ликёр то же самое, что ему уж нельзя пить, «жена» ругается, но что он конечно…

Незнакомцы, по виду охотники, сразу взялись за ружья. Сразу нашли общий язык, завязался разговор, охотники поделились с уставшими студентами отличным заячьим супом.

Мы оставили своё в посадках, зашли с Каем в баню. Девушки уже не пили, на столе было всё уже разъедено и заквашено, Яна была очень раздражена, а Ленок уже подшофе.

Один из них сидел на крыше старого блиндажа, построенного, вероятно, во время войны, и чистил немецкую каску.

– А что, молодые люди, в поисковых отрядах не состоите? – спросил он.

Вскоре мы зачали «барахтаться» под Яночкин хилый магнитофончик, причём барахтались всегда только я, Яха, Перекс и Змей, и барахтались, что называется, вовсю. Гниль развалился на Леночке, потом она на нём, Кай курил, Яна молча и ненавистно уставилась на нас. Яха выплясывал со стулом, всячески его крутил, потом начал бить им в пол – в двух шагах от ноги Яны, баня очень тесная – и бил, пока не расшиб в щепки.

– Да нет… Что-нибудь нашли?

– Три скелета… похоронили, – прокашлял охотник, – фрицы. А от нашего – только череп… Изверги!

– Почему вы решили, что это наш?

– Вы знаете, что такое капсула? Она у него во рту была. Вот звери! [А при чём тут звери?!]

Самый старший охотник, управлявшийся у костра, погладил усы и тихо начал:

– Не хотел я вам, ребята, аппетит портить, когда ели…

…и бил, пока не расшиб в щепки. Леночка сказала: «Дурак!» и опять раскорячилась на Гонилом; Яна нервно болтала ножкой. Яха схватил со стола чашу с салатом оливье и выкинул в форточку. Я схватил небольшой табурет и запулил его в открытую дверь – (как бы) ненароком малость зашиб курящего Кая Метова. Вскоре какая-то размазня от консервы оказалась на лице у Зама (конечно, по обычаю Яхи). «Витёк, дурак! Рая, дай полотенце, мазафачка», – без эмоций сказал привычный Змей, и они с Перекусом пошли было курить.

– Иди, Перекус, я тебя хуйнёй накормлю! – вдруг предложил Яха, протянувшись по полу и схватив при этом за ногу почти уж вышедшего вовне Перекуса. Другой рукой он стянул со стола скатерть. Опрокинув всё, что было, на себя, он всё же нашарил какую-то не до конца разлившуюся банку и вывалил её содержимое Перекусу в ботинок.

– Конечно, конешно, – жалобно гнусавил Перекус, – ты всё знаешь, кому влить… Спасибо, Лёш, спасибо…

– Да х-хуй с тобой!!! – чрезвычайно грубо сказал Яха и так же грубо отпустил-оттолкнул его (как бы со смыслом, что он-де только что делал Перекусу добро).

Яна вскочила и выдернула штепсель. «Отнеси магнитофон», – повелительно сказала она. «Я не пойду», – ответил я и вышел.

Из бани слышались истерические возгласы Яны, особенно почему-то досталось Каю. «Всё нормально, Янух, – громко успокаивал Гонилой (с а-ля кобазевской ноткой надрыва типа „плакать“), – щас я его приведу, щас я его отнесу, щас я их разгоню».

– А ну, Перекус, – обратился он к Перекусу, – оттащи маг!

Тот пошёл, я за ним. «Сектор газа» не дают послушать», – как бы просто так сказал я. Мы постучали в дом, вышел «брательник Жека» (очень мускулистый и маскулинный товарищ).

– «Сектор газа» не дают послушать, – развязно брякнул Перекус, протянув электроприбор и сам чуть не упав от такого перемещения веса в два кило на своей руке.

Жека очень любил «Сектор газа», другую музыку он вообще не поощрял. Жека чем-то щёлкнул, и из радиоволн, которые, говорят, пронизывают всё вокруг, одна стала радостным признанием:

– …её я очень люблю! А сейчас я очень хочу послушать Ларису… Долину!!!

– А я не хочу! – удачно «въехал» из-за спины Жеки некто Краб, тоже вполне матёрый и матерный товарищ – батарейки, как им и полагалось, обрубили Долину на самой первой секунде.

– Где-то я этого шершавого видел, – кивнул он на Перекуса как бы в задумчивости.

– Да это либъ Перекус? – серьёзно пожал плечами Жека.

– А кто это такой Перекус? – сильно удивился-встрепенулся Перекус, как при упоминании знакомого имени, и совсем прогнулся вперёд, в дверь, встав даже на четвереньки.

– Да ты, кто ж ещё-то?! – даже Жека не выдержал. – Я, что ль?..

Краб в то время схватил своей лапищей голову Перекуса в горсть и выбросил его за порог.

– Будешь так разговаривать, Перекус, я тебе череп разомну. Понаедет всяких шершней, хоть на улицу не выходи! – обратился он смеясь уже к Жеке.

Наседали на выпивку необыкновенно. Ликёру был литр (да и две девочки отказались пить такую…

…а сейчас расскажу почище дело. Лет пять назад в этом лесу зашли мы подальше этого…

…безградусную жидкость), поэтому Слай сначала…

…блиндажа более километра. Зайца белого загнали в чащу непроходимую.

…пил только его и закусывал, ухаживая за Яной. Каким-то образом она вновь очутилась на коленях у своего избранника, опять стали целоваться. Слай, увидев эту трогательную сцену, стал пить один за одним, чередуя водку с самогоном через раз и не закусывая.

Преследовал я его и споткнулся обо что-то, покатился вниз, стукнулся о дерево. Поднял взгляд – это вовсе не дерево – кол… А на нём – голова человеческая… Один глаз склёван… Зубы оскалены, оголены, рот полон крови… и шевелящихся тварей… божьих…