— Д-да, поняла. Это все?

Я пытаюсь не думать, где он ночевал этой ночью. Главное, с кем. Делаю над собой огромное усилие и, пересилив свою ревность и чувства, отвечаю. Но голос запинается, и я мысленно чертыхаюсь. Между нами образовалась тишина. Я посмотрела в сторону водителя, мужчина курил и смотрел на детскую площадку. На улице в такое время было еще темно и во дворе не было никого, кроме нас.

Тяжелый вздох Полякова ворвался в мои невесёлые мысли и от волнения снова начала кусать губы. До металлического привкуса во рту.

— Яна, просто будь осторожна, — прозвучал его усталый голос. У меня от этого сердце защемило.

Андрей волновался. Сколько бы он ни кричал на меня или угрожал, делал больно, но он волнуется. За меня. За идиотку, которая никогда не станет его слушаться. Только назло ему.

— Потерпи еще немного, когда все закончится с Лаврентием, я тебя отпущу.

Отпущу?

Отпустит ли? На самом деле?

Почему именно из всех его слов, меня зацепило только это? Почему у меня болит в области грудной клетки и хочется плакать? Почему мне трудно дышать и хочется только одного: кричать, пока не сорву голос? Почему?

— Яна? Ты слышишь меня?

Быстро стираю слезы, что текут из уголков глаз, шмыгаю носом и выдаю ровным голосом, не понимая, что это говорю я:

— Не волнуйтесь, Андрей, я все поняла. Отныне буду вести себя тихо, не буду больше создавать вам проблемы на ровном месте. Вам и не стоит за меня так волноваться. Убьет, так убьет, но это случится только по моей вине.

— Яна, ты не…

Не даю ему договорить, позволяю себе прервать его. Мне не интересно, что там у него «не…». Мне плевать!

— Ладно, извините, но теперь мне пора в университет, не хочу застрять в пробке. До свидания, Андрей.

Яна

— Ну что, в кафе? — задала вопрос Женя, когда мы вышли из аудитории.

— Извини, но я не могу.

— Снова собираешься сбежать на свою работу? — обиженно спросила. Я тихо вздохнула.

— Я больше не работаю в «Бархате», — ответила, забирая куртку из гардеробной. Двинулись в сторону выхода. — Благодаря Андрею теперь осталась без работы. Жень, могу сделать звонок с твоего телефона? Я свой так и не нашла.

— Да, конечно.

Подруга сразу вытащила свой новый телефон и вручила мне. Набрала номер подруги, с которой работала в отеле. Кратко рассказала ей ситуацию, попросив заменить меня. Я несколько раз ее подменяла, и теперь Надя не стала отказываться, нехотя согласилась. Я была рада. У меня в запасе была еще неделя, чтобы убедить Полякова согласиться на мои условия. Если и в этот раз я потеряю работу в отеле, просто сбегу от него. Сбегу и все. Пусть он с легкостью меня потом найдет, но я же упрямая.

— Что теперь собираешься делать?

— Ничего, просто переждать эту бурю по имени «Андрей Поляков». Я просто запуталась, Женя.

Мы вошли в столовую. Подруга взяла только салат и кофе, потому что недавно села на диету, а я чай с круассанами.

— Он ведет себя грубо, чуть что, пытается задеть меня то словами, то действиями. Я словно обуза для него!

— Он сам так сказал?

— Что? Нет, он ничего не сказал, но все его действия это демонстрируют. Понимаешь? Мы даже сегодня утром чуть не поссорились. Ему не терпится выставить меня. Ждет удобное время, даже больше меня. Только не пойму, почему он терпит меня? Я настолько не нравлюсь ему, что он заставляет себя жить со мной?

— Ты все еще живешь с ним? — я закатываю глаза на вопрос подруги.

— Живу с ним, это громко сказано. Правильнее будет, заставляют.

В столовой постепенно собираются студенты. Мы с Женей сидим уже двадцать минут.

— Мне нужно как-то убедить Андрея, что ничего не случится, если я буду работать. Ты бы видела его лицо, когда он увидел меня в ресторане. Ей-богу, он будто мой муж, а не малознакомый мужчина из моего прошлого.

— Но ты его любишь, — не спрашивает, а констатирует факт, со скучающим видом жуя салат.

— Я не уверена, что это так. Не после того, что увидела в клубе, — последние слова тихо пробубнила себе под нос. Оставила недопитый чай и засобиралась. Не хотелось, чтобы Владимир заждался меня. Злость на Андрея никуда не делась, но это не значит, что из-за этого должны страдать другие. К тому же мужчина был старше Полякова, почти ровесник моего отца. Его минус в том, что он работает на Андрея. — Ладно, я пошла. Без обид, Женя, но сегодня не смогу никуда с тобой выбраться.

— Это значит, ты сегодня и на вечеринку не сможешь пойти?

— Какая вечеринка?

— Журавлев с факультета журналистики собирается устроить вечеринку в своей новой квартире, там будет вся наша группа, к тому же меня пригласил сам Волков, — на последнем слове глаза подруги засияли.

— Ты все еще одержима Волковым, Ястребова? — хмыкнула.

— Что значит «все еще»? Я люблю его, как ты любишь Андрея, — при имени Полякова мое настроение упало, и я встала с места.

— То, что, у него фамилия Волков, не значит, что он однолюб, Жень, — резонно сказала, на что подруга махнула рукой.

— Мне от него нужно не его сердце, а кое-что интересное. Его достоинство!

— А ты и вправду втюрилась в него или ты делаешь это назло Поповой? За то, что она первой запрыгнула к нему в постель, а, Ястребова?

— Да все ты знаешь, — пробубнила она. — Да какая разница, если Волков тот еще мудак и любить не умеет? Такие, как он, только трахаться умеют, Яна. Даже твой Поляков!

Слова подруги вызвали у меня чувства ревности и горечи одновременно. В чем-то Евгения была права по-своему. То, что Андрей может только трахаться. И он точно не однолюб.

Я же, мать его, реалистка! И должна понимать, что такие, как Андрей, не станут все бросать ради такой, как я, и идти за мной на край света. Это могут только девчонки, которые живут с розовыми очками на глазах.

На парковке университета не увидела Владимира, и когда нигде не нашла его, запаниковала. Мужчина ведь обещал, что будет ждать меня здесь сколько надо и никуда не уйдет. Он не мог так просто уйти и не предупредить меня об этом.

Когда даже десять минут спустя Владимир не появился, я сильно запаниковала, поэтому не заметила, как ко мне подошли и схватили за плечо. Сильно испугавшись, резко повернулась назад, и зажмурившись до черных пятен перед глазами, подняла руку с рюкзаком, чтобы ударить подошедшего.

— Яна, остановись! — услышав до боли знакомый и ставший родным голос, замерла и распахнула глаза, не веря собственным глазам. Передо мной стоял Андрей, стискивал мои руки, что пытались его ударить. Мой рюкзак он быстро забрал и теперь хмуро глядел на меня.