— У меня есть возражения! — вскричала старая леди. — Но делайте это! Делайте! Амарис Кауз, пошли со мной, будем смотреть на водяной парк!

— Отпускайте сцепление, компаньонка Кэддик, — прошептал Гилари в адрес «двигателя» кресла, и мисс Кэддик, очень бледная, осознала, что обращаются к ней, и вывезла тетушку Паддикет на террасу.

Мальпас повернулся к сержанту.

— Нет нужды затевать большую суматоху, если она вам особо не нужна, конечно, сержант, — добродушно сказал он. — По меньшей мере, сначала. Один из нас поднимется на вышку для прыжков в воду и посмотрит вниз. И тогда, если труп не унесло к водорослям ниже по течению, мы легко обнаружим его… если он есть. Но тело… Эй-эй! Что там с тобой? — Мальпас взглянул на младшего брата.

— Он там! Он там! Он утонул, это точно! — забормотал Гилари, белый, как мел. — Я… я нырнул прямо на него перед завтраком! Я знал, что это лицо! Это не могло быть что-либо иное! Труп! Ух!

В ботинках на резиновой подошве, в свитере поверх спортивной майки, со светлым рюкзаком за плечами и под наблюдением небольшой группы заинтересованных зрителей — в их числе был сержант из Макит-Лонгер, констебли Уайт и Уиллис, также из Макит-Лонгер, констебль Коппл, мрачный деревенский полицейский, семейство Йеомондов, Селия и Клайв Браун-Дженкинсы, Ричард Кауз, Тимон Энтони, тренер Кост, Джозеф Херринг, мальчишка на побегушках, мисс Кэддик и садовник — Мальпас вскарабкался на вышку для прыжков.

Утвердившись на верхней площадке, он проверил, как пружинит доска, и осторожно дошел до ее края, чтобы оттуда вглядеться в воду.

— Я вижу его! — закричал Мальпас. — Прямо на дне!

В тот же самый момент крик, донесшийся со спортивного поля, привлек всеобщее внимание, и бегущая Амарис Кауз появилась у калитки. В следующий момент она очутилась на берегу пруда.

— Сержант, — воскликнула она, обращаясь к главнокомандующему операцией, — вы должны найти статую русалочки! Ее украли из водяного парка. Тетушка сильно обеспокоена по ее поводу.

— Одна вещь за раз, мадам, одна вещь за раз, если позволите, — недовольно сказал сержант. — Сейчас мы пытаемся найти тело. Мы не можем управиться с более чем одной вещью за раз.

Он поглядел вверх, на Мальпаса — тот уселся на край доски и болтал ногами.

— Бросайте их, сэр! — крикнул полицейский.

Мальпас вытащил из рюкзака несколько кусков белого камня — остатки мостовой для водяного парка тетушки Паддикет — и, прицелившись, швырнул их вниз, в воду. Потом вернулся на землю и отправился в кабинку для переодевания в компании тренера Коста. Через несколько минут они появились оттуда уже в плавательных костюмах и заняли позицию согласно указаниям сержанта.

— Он там, — сообщил тот. — Видите его? Я заметил его сразу, когда вы начали швырять камни.

Мальпас кивнул, глянул на тренера, и по очевидному, но недоступному зрителям сигналу два отличных пловца нырнули в ледяную воду. Через секунду их головы показались на поверхности.

— Нашел пропавшую статую, я думаю, — буркнул Мальпас, глубоко вздохнул и ушел на дно снова, на сей раз с острым ножом, который бросил сержант.

— Придется отрезать его от предмета, который использовали, чтобы утяжелить тело, — объяснил девушкам Тимон Энтони. — Может, вам обеим лучше уйти отсюда? Вряд ли вы захотите увидеть то, что появится на поверхности. Это не будет так уж красиво.

Прежде чем Селия или Присцилла ответили — прежде чем они смогли до конца осознать мрачную подоплеку слов Тимона, — сержант неожиданно предположил, что все участники «домашней вечеринки», кроме самого Энтони, должны отправиться по своим делам. Он сопроводил эту краткую просьбу некими смутными ремарками насчет песен, танцев и кукольного шоу.

Энтони он удержал при себе. Во-первых, как представителя миссис Паддикет, собственницы дома, и, во-вторых, как человека, способного идентифицировать тело, если оно действительно принадлежало Хобсону.

Маленькая толпа рассосалась, и как раз вовремя, чтобы перехватить кресло тетушки Паддикет, которое на сей раз толкала Амарис Кауз. Они убедили старую леди, во многом против ее воли, вернуться в дом.

— Но это Хобсон? — желала знать она.

Это, несомненно, был Хобсон — и констебль Коппл, и Тимон Энтони опознали тело без колебаний.

— Понятно, как он погиб, — проговорил сержант, когда два пловца, замерзшие и уставшие, отправились переодеваться. — Переверни его, Уиллис.

Констебли Уайт и Уиллис наклонились и перевернули сырой, уродливый и жалкий предмет лицом вниз. На вершине его черепа виднелась вмятина, оставленная сильным ударом.

— Чего я не могу понять… — начал сержант, хмурясь, а затем остановился и взглянул на Тимона Энтони.

— Разве я не ухожу? — произнес молодой человек. — Все, ухожу. Что-нибудь передать тете?

— Вы можете сообщить ей правду, если вам будет угодно, — отозвался сержант, понимая, что очевидное легкомыслие реплик Энтони было порождено озорством, а вовсе не бесчувственностью. — Только полегче, сэр. Она в приличном возрасте, не забывайте. Повезло, что это не кто-либо из семьи. И все же ничего хорошего, когда прямо у тебя под носом совершилось убийство. — Он посмотрел вниз, на тело. — Этот тип был тем, без кого легко обойтись. Коппл, вы посылали мне сообщение и, возможно, объясните вдове, что произошло. Наверняка она будет рада избавиться от неопределенности.

— Она будет рада избавиться не только от этого, — с пророческой мрачностью изрек сельский полисмен.

Сержант еще раз осмотрел труп.

— Ну а мне надо выяснить, как тебе раздробили тыкву, мистер, — пробормотал он себе под нос, — поскольку, не имея опыта дел об убийствах, не понимаю, каким инструментом можно превратить в такую вот кашу голову человека, чтобы мне лопнуть! Однако послушаем, что скажет медик.

Миссис Хобсон приняла новость о смерти мужа без видимого волнения. Худощавая, измученная, несчастная на вид женщина молча выслушала все скандальные подробности в изложении констебля Коппла, только заметив в конце устало:

— Ну, мистер Коппл, вы лучше всех знаете, как он обращался со мной. Какой смысл притворяться, будто мне его жаль? Нет, мне не жаль. Я рада.

Констебль с пониманием покачал головой, собрался уходить, но в последний момент обернулся, вращая шлем в больших красных ладонях.

— Смотри, Джени, — произнес он, — не пойми неправильно то, что я сейчас тебе скажу. Только я бы не стал особо тут расхаживать и сообщать всем подряд, что ты рада тому, что Джекоба больше нет. Думай о том, что будешь говорить, когда инспектор и сержант из Макит-Лонгер придут сюда расспрашивать. А я уже видел их на улице только что.

Едва констебль удалился, озвучив это дружеское предупреждение, как инспектор и сержант постучали в дверь. Миссис Хобсон позволила им войти, отряхнула от пыли два стула и встала робко перед ними — огрубевшие от работы руки сложены на фартуке, — ожидая, пока полицейские разместятся с комфортом.