и гиппопотам. Советские трофейные бригады опустошили город и вывезли почти 2 млн предметов, находившихся в зенитных башнях и других местах по всей Германии. В какой-то момент череп Ле Мустье 1 погрузили на поезд и вместе с полотнами старых мастеров и золотом Трои отправили в Москву.

Спустя более чем десятилетие он вернулся в Берлин из-за «железного занавеса». Российское турне спасло его, однако остальным костям скелета Ле Мустье 1 повезло гораздо меньше. Незадолго до окончания войны более 2000 самолетов союзников бомбили Берлин, разрушив музей, в котором, как ни удивительно, все еще экспонировался скелет. Судя по всему, обезглавленное тело было погребено под рухнувшими стенами в адском огне. Во второй раз оно было захоронено, затеряно в руинах среди оплавившихся артефактов, и лишь через 10 лет его осторожно извлекли на свет из-под обломков.

Еще три десятилетия ушло на воссоединение. Военные трофеи возвращались в беспорядке, и череп опознали лишь путем кропотливого сравнения со старыми снимками и каталогами. После падения Берлинской стены — события, восстановившего разрушенные семейные и дружеские связи, — в 1991 г. все фрагменты скелета Ле Мустье 1 наконец-то вновь оказались в одном месте.

Ученые из многих стран потянулись в паломничество к знаменитой реликвии. Через 99 лет после того, как ее впервые обнаружили, наконец были опубликованы результаты первого исчерпывающего исследования Ле Мустье 1. Скорее всего, это был юноша лет 11–15, и его скелет — самый полный из всех известных в настоящее время скелетов неандертальских подростков. Череп имел классическую вытянутую, узкую форму с самым широким местом в затылочной части, и, похоже, это была только середина бурного роста организма. Лицо быстрее росло вверх, чем вперед, поэтому за зубом мудрости не хватало характерного промежутка, и ни надбровья, ни нос не выглядели пока такими внушительными, как у взрослого. Благодаря Ле Мустье 1 нам известно, что и неандертальские тинейджеры проходили трудный подростковый период; возможно, из-за избытка гормонов у него была предрасположенность к кожным высыпаниям и вспышкам агрессии.

Однако испытаний постоянными переездами по Европе, бомбардировками и пожарами будто было недостаточно. Череп перенес пять физических реконструкций, некоторые из них выполнялись бережнее, чем другие. Лишь технологии XXI в. позволили провести более точную виртуальную реконструкцию и с помощью зеркального отображения «выпрямить» искажения, вызванные давлением грунта. В результате получилось не вполне зрелое лицо с огромными глазницами, совершенно не похожее на лица современных подростков. При этом, что интересно, мозг юноши был уже сравнительно большим, так что, дожив до зрелости, он вполне мог стать особо крупным индивидом.

Остается последняя тайна: в какой-то момент в период между окончанием войны и воссоединением скелета в 1990-х гг. исчезли передний зуб и некоторые лицевые кости черепа. Произошло ли это в Берлине при распаковке возвращенных военных трофеев или раньше, когда ящики из зоопарка вскрыли где-то в Советском Союзе? Есть вероятность того, что череп повредили военные во время оценки вещей, когда он находился среди драгоценностей и картин. Впрочем, как все было на самом деле, мы никогда не узнаем, хотя мысль об утраченном зубе неандертальца, до сих пор лежащем в темном бункере где-то в России, завораживает.

Лица и чувства

Неандертальские черепа прекрасны, но, даже если они не раздавлены грунтом, трудно реконструировать сложные функции, зашифрованные в их строении. По большому счету, заняться причинами наших с ними анатомических различий — это все равно, что открыть ящик Пандоры. В геометрии черепа много общего, и исследователи только начинают разбираться в генетических и биохимических процессах, обусловливающих рост костей. Вероятно, частично форма черепа объясняется случайным генетическим дрейфом, происходящим на протяжении жизни тысяч поколений, но внимание всегда привлекают свойства, которые могли обеспечить эволюционные преимущества, особенно в ледниковый период. Впрочем, вовсе не факт, что воздействие условий ледниковья в те дни являлось основным двигателем физической эволюции. Возможно, что на формирование тел в значительной степени влиял образ жизни.

Начнем с верхней части тела и посмотрим, как менялись гипотезы. Массивным надбровьям давали самые разнообразные объяснения — от конструктивной особенности для поддержки крупного лица до защиты глаз от солнца. Согласно одной недавней довольно странной теории, они служили в качестве средства коммуникации, подобно тому как бабуины сообщают о своем статусе, поводя ярко окрашенными бровями. Однако с помощью моделирования было установлено, что с тяжелыми надбровными дугами поводить бровями гораздо труднее, а кроме того, пример шимпанзе демонстрирует, что существует масса других способов донести смысл сообщения посредством мимики и жестов.

Далее глаза: каким неандертальцы видели мир? Их глазницы были больше, чем у Homo sapiens, как тех, что жили в прошлом, так и наших современников, а более крупные глаза могут означать повышенную светопоглощающую способность сетчатки и чувствительность к свету. Для чего им это было нужно? Мы предполагаем, что неандертальцы в основном жили на западе Евразии, то есть в гораздо более высоких широтах, чем основная часть африканского континента. Здесь намного меньше света, а зимы особенно мрачны. У животных, обитающих на севере, глаза, как правило, больше, и даже у людей из более высоких широт глазные яблоки в среднем на 20 % шире, чем у тех, кто живет рядом с экватором. Чем крупнее глаза, тем больше должна быть зрительная система мозга, и эта область, расположенная в характерном затылочном бугре, у неандертальцев явно имеет значительные размеры.

Хорошее зрение в условиях низкой освещенности могло эффективно продлевать день, но, даже если учесть немного больший размер неандертальского мозга, такой зрительный аппарат, скорее всего, оставлял бы в нем меньше места под другие функции. Лобный отдел коры головного мозга, в частности, отвечает за социальные взаимодействия, а его размер некоторым образом коррелирует с размером сети социальных связей. В нашем мозгу эта область увеличена по сравнению с неандертальцами. Но, с другой стороны, мозг отличается способностью легко адаптироваться после серьезных травм, передавая задачи из поврежденных зон в здоровые, а в часто используемых его областях даже происходит приращение новой ткани[42]. Поскольку у нас нет возможности обследовать неандертальцев методом магнитно-резонансной томографии, то мы не можем быть уверенными в том, что их большие глаза и количество нейронов зрительной коры влекли за собой отставание в развитии других когнитивных и коммуникативных способностей.

Независимо от того, обладали ли неандертальцы кошачьим зрением, вполне вероятно, что глазные яблоки у них, как и у нас, были белые (что не характерно для приматов), а радужная оболочка могла быть разных цветов. Тем не менее реконструкция пигментации индивидов — идет ли речь о цвете глаз, волос или кожи — на удивление сложна.