Анна пыталась как можно реже оставаться с герром Фоссом наедине, однако он часто заходил к ней в комнату, садился на кровать и, не стесняясь, приставал. На счастье Анны, фрау Фосс всегда была начеку, и булочник быстро ретировался, так ничего и не добившись.

* * *

Как-то осенью 1943 года (Анна жила у Фоссов уже около года) пришло трагическое известие – мать хозяйки находится при смерти. Родители фрау Фосс обитали в соседней деревушке, и булочница, не теряя времени, тотчас отправилась туда.

Аня часто думала о тех, кто остался в Советском Союзе, – о бабе Шуре и деде Василии, о Димке, которого она в последний раз видела окровавленным на снегу, и, конечно же, о Геннадии. Доведется ли ей когда-нибудь вернуться, узнать, что с ними?

Фрау Фосс позвонила домой и сообщила, что ее матушке полегчало, однако она останется у нее на ночь. Герр Фосс, как заметила Анна, чрезвычайно обрадовался подобному повороту событий. Тестя и тещу он на дух не выносил, но даже не болезнь мамаши жены заставляла его радостно потирать руки и насвистывать. Аня понимала, к чему идет дело.

Ужинал он в одиночестве, и по приказанию герра Фосса ему прислуживала именно Анна. Булочник ел с большим аппетитом, а когда она подала десерт (столь любимый им сливовый пудинг), вдруг сказал:

– Садись!

Аня сначала не поняла, и только потом до нее дошло – герр Фосс хочет, чтобы она разделила с ним трапезу. До сих пор она всегда ела на кухне, со слугами, и очень удивилась приглашению. Но отказаться не решилась и осторожно присела на краешек стула.

– Ближе! – потребовал герр Фосс, и Анна опять подчинилась. Она оказалась в непосредственной близости от булочника. А тот протянул ей ломтик пудинга и велел: – Попробуй, очень вкусно!

Не оставалось ничего иного, как выполнить приказание. Аня раскрыла рот, герр Фосс положил ей на язык кусок пудинга. Молодая женщина принялась механически жевать, не ощущая вкуса. Толстые пальцы булочника дотронулись до ее щеки, герр Фосс хрипло прошептал:

– Какая ты красивая, Анна! Наконец-то старая мегера оставила нас в покое!

Анна отпрянула, в столовую вошла Гундула.

– Что тебе надо? – спросил недовольно герр Фосс.

– Ваша супруга на проводе, – ответила та и с тревогой посмотрела на Анну.

Герр Фосс потопал к телефону, находившемуся в коридоре. Гундула шепнула Анне:

– Я все видела! Он к тебе приставал! Ну ты и влипла!

Выбежав из столовой, Анна бросилась к себе в комнату. Что же ей делать? Герр Фосс хочет одного – затащить ее в постель. Если она не подчинится ему, у нее будут большие неприятности. А если пойдет у него на поводу, то станет врагом номер один для фрау Фосс. Ну и как ей решить дилемму?

В дверь ее каморки постучались. Из коридора послышался нетерпеливый голос герра Фосса:

– Открывай немедленно! Мне надо с тобой поговорить! Если не откроешь, я взломаю дверь, но тогда пеняй на себя, Анна!

Дрожащими руками она открыла дверь. Герр Фосс влетел в каморку и, толкнув ее на кровать, сообщил:

– Звонила Хелена, сказала, что задержится у своих родителей еще на пару денечков. О, как я давно мечтал об этом! Я же видел, как ты поедала меня глазами!

Он стянул домашнюю куртку. Анна не сдвинулась с места:

– Герр Фосс, выйдите из моей комнаты. И оставьте меня в покое!

– Что ты сказала? – произнес булочник, приближаясь к ней. Его большое, покрытое седыми волосами пузо напирало на женщину. От тела исходил кисловатый старческий запах – смесь пота и похоти.

– Герр Фосс, вы же порядочный человек, ваша жена... – начала Аня, и на нее обрушился сильный удар.

Закатив ей оплеуху, герр Фосс затараторил:

– Забудь о старой крысе! Последний раз я был с ней в постели лет пятнадцать назад, да и то по пьянке. Мне нужна такая, как ты, – молодая, красивая, горячая! И я знаю, что ты тоже сходишь по мне с ума!

Булочник бросился на Анну, прижимаясь к ней своим пузом. Молодая женщина попыталась сопротивляться, но силы были неравны. Герр Фосс сорвал с нее платье и, урча от сладострастия, впился ей в шею слюнявым поцелуем. Затем спустил с себя штаны.

– Будешь хорошей девочкой, тебе не о чем волноваться! Старуха ни о чем не узнает! Иначе я сдам тебя гестапо, и тебя отправят в концлагерь. Ты ведь знаешь, что там происходит с такими, как ты?

Анна молчала и сделалась вся как неживая. Возникла пауза. Герр Фосс замер. Затем слез с кровати и зло произнес:

– Русская гадина, это ты во всем виновата! Сначала завела меня, а потом отвергла!

Мужское достоинство герра Фосса уныло болталось под волосатым животом. Ане внезапно сделалось смешно. Она сначала улыбнулась, затем громко рассмеялась и, продолжая хохотать, ощутила, что по ее щекам текут жгучие слезы. Герр Фосс, весь бордовый от возмущения, накинулся на нее, принялся избивать, приговаривая:

– Шлюха, проститутка, продажная девка! Ты лишила меня мужской силы! Я же был полон энергии! Ты, ты во всем виновата!

Аня никак не могла обуздать смех. Вдруг раздался сварливый голос:

– Я так и думала, что ты у нее, Альбрехт!

Герр Фосс, путаясь в спущенных штанах, развернулся и увидел собственную супругу, стоявшую в дверях каморки. Наконец Аня успокоилась и с ужасом посмотрела на желтое лицо хозяйки.

– Хелена, что ты здесь делаешь? – пролепетал булочник, натягивая штаны. – Ты ведь должна быть у своих...

– У своих родителей, ты хочешь сказать? – заявила фрау Фосс и с силой ударила мужа сумочкой по голове. – Мерзавец, ты меня обманываешь! Да еще с кем, с русской!

– Хелена, как дела у твоей дорогой мамочки? – залепетал герр Фосс.

– У мамочки все в полном порядке. Она и придумала сообщить об ее мнимой болезни, чтобы позволить мне отлучиться. Я хотела вывести тебя на чистую воду, Альбрехт. И мне удалось!

– А все она! – закричал булочник, тыча пальцем в Анну. – Эта русская хуже подзаборной шлюхи, Хелена! Она соблазнила меня, клянусь тебе!

– Знаешь, чем все закончится? – спросила с угрозой фрау Фосс. – Русскую дрянь отправят в концлагерь, а тебя, милый мой, в тюрьму. Ведь я застала тебя в постели с представительницей недорасы!

– Хелена, ты так не сделаешь! – захныкал герр Фосс – Такой позор! Наши дети, наша пекарня...

– Ну почему же, – усмехнулась фрау Фосс, – я с удовольствием упрячу тебя в каталажку, Альбрехт.

Булочник повалился в ноги жене и принялся каяться. Та, пнув его, наконец сказала:

– Так и быть, я прощаю тебя, Альбрехт. Вы, мужчины, все одинаковы. Но вот с ней разговор отдельный...

Булочник и его жена вышли из каморки, в замке лязгнул ключ. Аня поняла, что оказалась в западне.

Минут через двадцать она услышала осторожное царапанье и приглушенный голос Гундулы: