Кост пошел к группе криминалистов и протянул им обнаруженную карточку удостоверения личности.

— Еще мне нужно, чтобы вот на этом нашли отпечатки пальцев. Скажите Недотроге, что прикасались двое — лейтенант Сэмюель Дорфрей и я, капитан Виктор Кост. Мне очень жаль.

— Ничего страшного; ваши отпечатки возьмут в управлении, чтобы исключить их. Все хорошо, мы уже закончили. — Заинтригованный, он посмотрел на Коста: — Это у вас три дня назад было дело воскресшего?

Закрыв глаза, капитан утвердительно кивнул.

— А теперь — самовозгорание… Вам попадаются особенные преступления.

— У нас еще есть случай укуса оборотнем. Если интересует, сохраню для вас шерсть.

— Серьезно?

Кост начал нервничать; он знал, что в ближайшие дни пресса будет склонять это дело на все лады.

— Вы глупый или как? Делайте мне углеводородный анализ. По крайней мере, куда больше вероятности, чем у вашей истории с самовозгоранием, что он был сожжен в другом месте, предварительно облит бензином, а сюда притащен уже потом. Когда, по-вашему, будут результаты?

— Завтра утром, если возьмусь сегодня вечером.

— Так за дело, Малдер[17].

Кост отошел, зажег сигарету, прислонился спиной к решетке соседнего коттеджа и позволил себе соскользнуть вниз, пока не оказался на корточках. Частично закрыв лицо руками, он слушал отчеты своих подчиненных. Слово взял Сэм:

— Собственники коттеджа в Каннах, они поручили продажу агентству недвижимости, которое обанкротилось. Затем у них не было времени этим заняться, халупа пришла в плохое состояние, и они ждали, когда появится немного денег, чтобы отремонтировать ее и снова выставить на продажу. Они сюда уже полгода носа не совали.

— Еще что-нибудь?

— В доме ничего особенного, я обследовал оба этажа. А вот у задней двери на наличнике следы вскрытия. Не иначе, отжали ломом. Возможно, так они и вошли; это гораздо незаметнее, чем спереди.

— Я связался с Институтом судебно-медицинской экспертизы, — продолжил Ронан, — в час у них будет окно в расписании.

— А пораньше никак?

— Можно на час пораньше, но доктор Леа Маркван заступает на дежурство в час, и я подумал…

— Хорошо. Сворачиваемся.

— Знаешь, загадочный полицейский с красивым лицом и голубыми стальными глазами — на минуту это подействует, но с дамой надо будет поговорить в другом месте, а не над трупом, чтобы у тебя с ней хоть немного продвинулось. Если хочешь, я тебя потренирую: такое практикуют, я видел по телевизору. Учитывая, что три дня назад ты ее, должно быть, уже впечатлил явлением зомби, а теперь…

— Если ты произнесешь слово «самовозгорание», уволю… Нет, постоянно буду разыгрывать на Рождество и Новый год, а потом уволю. Только штуки такого рода тебя и возбуждают.

Трое мужчин поднялись по проспекту Ив. Тихое мяуканье заставило Ронана обернуться. Сэм нес в своих тощих руках кота с пиратской мордой.

— Ты это серьезно? Что ты собираешься делать с этой развалиной?

— У меня сегодня по расписанию доброе дело.

На переходе у дома номер 15 по проспекту Акаций Сэм перебросил кота через решетку, и детская рация сказала ему спасибо.

Стенд тира. Подвал уголовной полиции департамента 93. Суббота, 14 января 2012 года. Семь часов утра. Сэм не собирался отпускать напарника.

— Ладно, а то, что на тебе новая рубашка, две пуговицы расстегнуты и ты почти что выбрит, никак с этим не связано?

— Никак, не доставай.

— Извини, просто мне кажется странным, что ты наводишь всю эту красоту ради первого дня лейтенанта Де Риттер. С другой стороны, я тебя понимаю. Но не думаю, чтобы с женщиной такого рода тебе когда-нибудь что-нибудь перепало.

Кост вошел в тир, сопровождаемый новой коллегой. Несмотря на в общем-то атлетическое телосложение, ему все же удалось выглядеть рядом с ней безобидным. Он обратился к своей группе и к монитору:

— Месье, почти все вы уже знаете нового лейтенанта. Йоханна, представляю тебе Бенжамена, нашего инструктора по программному обеспечению, и лейтенанта Ронана Скалья, второго человека в нашей группе и единственного из команды, кого ты еще не видела.

Они поприветствовали друг друга, выбирая между поцелуем в щеку и рукопожатием и в итоге не выбрав ни того, ни другого. Чуть в отдалении Ронан шепнул:

— Оставляю выстрел за тобой, Сэм.

— Я уже говорил, что с такой тебе ничего не перепадет.

На мониторе появились команды.

— Итак, девочки, выдвигаемся на огневой рубеж. Оружие на предохранитель. Вставьте обоймы. Становитесь в пяти метрах для контактной стрельбы пятью патронами. Каска и очки. К стрельбе готовы?

Трое в один голос ответили:

— К стрельбе готовы.

— По моему сигналу.

После свистка раздалось пятнадцать выстрелов, следующие один за другим.

— Оружие на предохранитель. Стрелки, отойти на десять метров для стрельбы по пять патронов. Каска и очки. К стрельбе готовы?

— К стрельбе готовы.

Три автоматических пистолета «ЗИГ-Зауэр SP 2022» выплюнули по снопу пламени.

— Оружие на предохранитель. Последняя серия. Посмотрим, чего вы стоите. Встаньте в двадцати метрах для пяти последних патронов. Каска и очки. К стрельбе готовы?

— К стрельбе готовы.

Все четыре мишени вздрогнули от мощи девятимиллиметровых пуль из патронов «парабеллум».

— Оружие на предохранитель. Оружие в кобуру. Результаты стрельбы.

Ронан, мишень которого соседствовала с мишенью лейтенанта, второй раз за день почувствовал себя обиженным. Его стрельба была добросовестной, он всегда был одаренным, но рядом с ее мишенью его результаты казались смешными. Пять попаданий в сердце, пять попаданий в голову, пять в брюшную полость. Он занервничал.

— Ты вообще кто такая? Бедовая Йоханна[18]?

Подошел инструктор.

— Хорошая работа, Йо.

— Вы знакомы?

— Немного. Йоханна, чемпионка Франции по стрельбе, я представляю тебе команду; команда, я представляю вам Йоханну Де Риттер. Думаю, вы даже не знали, кого заполучили.

В знак признательности она хлопнула инструктора по спине.